Поддержание. Корпорация прогресса

Фабер М.

Знакомый дом вырастал впереди, посматривая сверху вниз редкими незатемненными окнами. Том посчитал этажи и поискал взглядом «стандартное помещение».

Вздрогнул.

Сердце пропустило удар, а затем ускорилось, спеша наверстать упущенное. Том забрал влево, стараясь не выглядеть слишком уж подозрительно, и, не сбавляя шага, направился к соседнему дому. Дошел до угла, осмотрелся, сделав вид, что проверяет комм. Никого не заметил и медленно, держась вдоль стены, двинулся к своему подъезду.

На единственном окне «стандартного помещения» была задернута бордовая штора.

10. Кто не спрятался

Дверь

подъезда открылась, штатно отреагировав на приближение зарегистрированного в системе чипа, а Том сквозь зубы проклял все новомодные технологии разом и порадовался, что паранойя заставила его заблокировать удаленное управление на входе в «стандартное помещение». Если, конечно, не учитывать Макса, который так легко не отключался, да и на голосовые команды реагировал через раз. Свет в подъезде давно переключился на ночной, окна автоматически затемнились, так что если разглядеть двери и силуэты еще получалось, то о чертах лица или особых приметах можно было забыть. Знать бы еще, кого опасаться.

Лифт неожиданно распахнулся, Том проклял заодно и бесшумные гравиподушки. Из кабины появилась женщина, за ней девочка, ростом едва достающая до пояса, но похожая на мать, как ворованный чип на оригинал. Ребенок радостно смеялся, взахлеб рассказывая о новой и очень желанной игре, женщина отзывалась мычанием и междометиями, не желая потакать просьбам, а потом начала поторапливать:

– Не висни на мне, хватит, шевели ногами. Не успеем вернуться до гостей.

Том посторонился, давая дорогу, но они не обратили на него внимания. Воспользоваться лифтом он не рискнул, о чем почти сразу пожалел – дыхание сбивалось, ноги наливались тяжестью, а лестница казалась бесконечной. Добравшись до пятого этажа, Том с сомнением уставился на дверь Макса, пытаясь вспомнить громкость звонка, пожалел, что не учился у Винса взламывать все подряд, полезный бы вышел навык. За стеной красноречиво шуршало, с головой выдавая прильнувшего к двери соседа. Том улыбнулся, на душе стало не так погано, дождался полного восстановления дыхания, постучал по двери костяшками пальцев и отступил под бледную лампу. Макс появился мгновенно, схватил Тома за рукав, практически втащил в темноту и, торопясь, закрыл дверь. Только после этого мазнул рукой по выключателю. Свет ударил в глаза так, что выступили слезы, яркость была выставлена на полную.

– Зачем ты его вообще выключал? – Том проморгался, дождавшись возвращения зрения.

На Максе не было лица. Зато у него были насквозь промокшая от пота футболка, трясущиеся конечности, бегающие по сторонам глаза, нервные подергивания от каждого звука и ошалелый вид. Сосед смотрел на него, хлопая ртом, как рыбка-переросток, не в силах выдать осмысленных звуков.

– Ну, это, – родил Макс, показав обеими руками вверх, а потом снова вцепился в рукав.

Том молча кивнул и прислушался. Отсутствие денег и смысла покупать мебель принесли неожиданную пользу: в «стандартном помещении» было достаточно пусто, чтобы звуки отдавались заметным эхом.

– Они еще там. – Макс, продолжавший висеть у Тома на рукаве (и как только получалось при почти одинаковом росте), затрясся еще больше, но теперь скорее от облегчения.

– Слышу, – полушепотом ответил Том, отмечая легко различимый глухой топот ног наверху: кто-то медленно, словно коротая от скуки время, прошагал от одной стены к другой, сделал паузу и развернулся обратно.

– Видел?

Макс закивал.

– Твои друзья, м?

– Не-а.

– Плохо.

– К-к-кому как, – не оценил вывода Макс.

Том отделался от соседских объятий, прошел по

комнате и плюхнулся на единственный диванчик, тот угрожающе скрипнул под ним. Том потер руками лицо, глубоко вздохнул и выжидательно уставился на Макса: давай, мол, выкладывай.

– Ну я думал, что это за мной, – начал тот, переминаясь с ноги на ногу. – Они мне срок давали до сегодня, чтоб оригинал, это, вернуть.

– Оригинал чего?

– Ну я тут, это, моды иногда всякие пишу, – принялся юлить Макс.

– А поточнее?

– Ну там чипы, сканеры, коммуникатор могу, это, перепрограммировать…

– Оружие, – дополнил список Том.

Макс испуганно замотал головой.

– Не-не, всего-то универсальный ключ-пропуск приносили подчистить. Кто ж знал, что они, это, заметят при получении, что он клонированный.

– А оригинал куда дел?

– С другими договорился. Подороже.

– Понятно. Ты идиот.

– Да если б и отдал, они б меня все равно живым, это, не отпустили. Понял поздно, когда уже связался, ну и решил, что пересижу. Вот, смотрю в окно, а там, это, идут. Ну морды такие. Характерные. – Он попытался изобразить что-то «характерное». – Ну я и подумал, куда сваливать.

– И решил спрятаться у меня, – закончил Том, невольно вспоминая Финна.

– Ну да, – развел руками сосед, – сижу на окне, копаюсь в Сети, а дверь, это, открывается.

– Любопытно.

– Н-н-не то слово. Я едва успел шторку задернуть.

– Зачем? – Мысль, что штору испортил сосед, приходила к Тому еще на улице. Да и после, поднимаясь по лестнице, он уверял себя, что ничего в «стандартном помещении» не происходит. Но внутренний голос назойливо твердил: перед уходом он проверял окно, а у Макса не было резона сидеть там в одиночку. Чутье не подводило.

– Что я, тупой, что ль? – обиделся Макс, а потом ноги перестали его держать, и он уселся на пол прямо там, где стоял. – Прошлый жилец ее повесил, я еще тогда удивился, зачем кому-то хлам сдался, если затемнение, это, работает. Он у нас тоже бы, ну, оттуда. А когда ты не снял, я пошел в Сеть. Синий значит, это, что все хорошо, красный – что, в общем, плохо. Затемнение синие, штора красная.

Балбес, но любознательный, мысленно похвалил Том. В целом Макс оказался недалек от истины, в Коалиции из десятка различных сигналов чаще всего использовали два: синий – нужна помощь, красный – больше не нужна. А не нужна она обычно становилась, когда объект полностью переходил в руки врага. Или субъект, если был приказ кого-то охранять. Красную ракету, запрограммированную на полет над несколькими наблюдательными пунктами Коалиции, выпускал последний умирающий. «Группа уничтожена – помощь больше не нужна». Каждый житель Убежища знал, как это сделать, испытать не хотел никто. Том задавался вопросом: с какой вероятностью Макс мог найти в Сети именно эту расшифровку. Нет, она не была большим секретом, но что-то не давало покоя, билось на краю сознания, прося впустить. Макс увлеченно грыз ноготь, второй рукой обнимая себя за плечо и покачиваясь. Смотрелся он настолько несчастным, что подозревать его в чем-либо было трудно.

– И как же ты оттуда вышел, м?

– Через дверь, – взбодрился Макс, перестав трястись, – они меня не ожидали встретить. А я на них, это, напал.

– Ты?!

Наверху снова послышались тяжелые шаги. Макс скосил глаза в потолок и продолжил рассказ, обращаясь скорее к люстре, чем к собеседнику:

– Я ответственный по дому, а сверху дымом, это, воняло, а никого нет. Свинство, ну.

Том беззвучно хрюкал в кулак, представив эпичную битву тощего мальчишки с парой гангстеров.