Подъем

Стасина Евгения

— Мармозетка… Не название, а прям какое-то ругательство, — стоя рядом с клеткой, где небольшая мартышка, пушистая, как шарпей, усевшись на ветку, чистит бока, обращаюсь к мужчинам.

— Смотри, — заметив, что в пропахшем животными помещении, работник вывел из вольера маленького леопарда, вокруг которого теперь столпились зеваки, ожидая очереди для совместного фото с хищником, Семка торопливо семенит к людям, протискиваясь через живую преграду.

— Хочешь, сделаем фотографию? — заметив горящий взгляд парня, Сергей достает бумажник, подзывая фотографа.

— Нет.

Мы были здесь с папой и фотографировались. Только не с ним, а с какой-то обезьяной.

— Тогда, дополнишь коллекцию…

Мы устраиваемся в кафе неподалеку, скинув верхнюю одежду, теперь грудой покоящуюся на одном из стульев, и едва перекинувшись парой фраз, избегаем смотреть друг другу в глаза. Будь на моем месте Светка, она бы наверняка сказала бы что-то смешное, а после, стукнув ладонью по столу, попросила бы Леву перестать вести себя, как избалованный мальчишка, узревший в ее мужчине соперника в борьбе за материнское внимание. Но до Ивановой мне слишком далеко, и, наверное, именно поэтому в моей жизни царит такой кавардак.

— Серьезно? — первым не выдерживает Сергей, ставя локти на деревянный столик. — Нельзя есть в такой обстановке. У нас будет несварение…

— Моя бабуля, наоборот, ругается, если я болтаю во время обеда, — видимо, и сам устал от своего обета молчания Сема.

— Мы ей не скажем, — подхватываю разговор, продолжая складывать бумажную салфетку. — И потом, твою картошку еще не принесли.

— Расскажешь мне о себе? — не желая упускать мгновение Семкиной благосклонности, просит Титов, хотя вряд ли осталось хоть что-то, чего я не успела ему поведать.

— Что? — его щечки мгновенно краснеют.

— Ну, например, чем занимаешься в свободное время? Ходишь ли в школу?

— Конечно, хожу. Мне же скоро десять.

— Отлично. Поделишься своими успехами? Может быть, ты великий математик?

— Нет. Я плохо решаю задачки.

— Ладно. Тогда, какие книги читаешь?

— Те, что учительница задает.

— Может быть, ты хорошо рисуешь?

— Нет, — отрицательно качает головой сын.

— Кого-то ты мне напоминаешь, — улыбнувшись, Сергей поднимает бровь, мельком взглянув на меня, видимо, вспомнив, какой я была неразговорчивой на начальном этапе нашего общения. — Тогда, расскажу о себе. Я строитель. Видел высокие дома рядом с Ледовым дворцом?

— Да, — кивает Сема, не переставая его разглядывать.

— Так вот, это моя работа.

— Вы что, сами их строили? — изумляется Медведев-младший, замирая с открытым ртом.

— Не совсем. Я руководил процессом. Организовывал людей, чтобы в итоге получился настоящий дом.

— И видели, как кирпичи укладывали? — кажется, до конца не верит в причастность Титова к возникновению новостроек, которые мы проезжаем всякий раз, когда едем на тренировку.

— Конечно. Надевал каску и проверял, как продвигается дело.

— Каску, — хмыкает Сема, болтая ногой под столом. — Вы и себе дом построили?

— Пока нет, но в ближайшем будущем, планирую.

— Большой?

— Думаю да.

— Мой одноклассник тоже живет в собственном доме. У него

даже бассейн есть. Мы плавали пару раз, когда его мама нам разрешала. У вас будет бассейн?

— Наверное, — позволяя официанту снять с подноса тарелки и расставить их перед нами, Титов замолкает. — Видишь, это нетрудно. Теперь твоя очередь.

— Ну… Я люблю “Гарри Поттера”. Я уже все части пересмотрел. И прочел первую книгу. Вы же слышали про него?

— Немного. Я редко хожу в кино.

— Ну, телевизор же у вас есть?

— Есть, но я нечасто его включаю. Слишком много работы.

— Мой папа тоже постоянно занят. Когда мы жили вместе, он редко смотрел со мной фильмы. Хотя, это ведь интереснее, чем постоянно что-то писать в кабинете?

— Когда становишься старше, твои предпочтения заметно меняются.

Мы справляемся с едой, усердно орудуя ложками. Сергей рассказывает мне какую-то историю из своего прошлого, а сын то и дело поглядывает на говорящего, торопливо опуская глаза, едва мне удается словить его на пристальном наблюдении.

— Вы ведь встречаетесь, — доев картошку, заявляет Семен, перед этим дважды порываясь открыть рот, отчего я давлюсь мясом и начинаю кашлять, становясь бордовой, как спелый томат.

— А ты подкован в этих вопросах, — ничуть не смутившись, Сергей отпивает апельсиновый сок.

— Женька, мой друг, уже неделю гуляет с нашей одноклассницей.

— Встречаемся, — нет смысла отрицать очевидное.

— И теперь вы поженитесь?

— Сема…

— Возможно. А ты против? — не обращает на меня внимание мой мужчина, продолжая сверлить своим взглядом лицо ребенка.

— Не знаю. Мам, — обращается уже ко мне. — Я уже наелся. Поедем домой?

Маша

— Заходи, — утянув его в квартиру за ворот куртки, быстро приникаю к губам, позволяя ему забраться своими холодными руками под мой домашний кардиган.

— Ты осмелела, — Сергей смеется и вешает на крючок свою куртку. — Семен что, у бабушки?

— Закрылся в комнате. Так что твое погружение в фантастический мир современного кинематографа откладывается до лучших времен, — я горько вздыхаю, вновь вспоминая вчерашний ужас, обуявший меня от одного вида красующегося под глазом сына бланша, а его категорический отказ выдать виновника до сих пор заставляет меня скрежетать зубами. Мне не дает покоя дух мщения, отодвигая на задворки души всю мою человечность.

— Я настолько ему неприятен?

— Нет. Здесь все гораздо серьезнее. Задето его мужское самолюбие. Уж не знаю, что там случилось, потому что Семен молчит, как партизан, но под правым глазом у него теперь сияет внушительный синяк. Как думаешь, мне позвонить директору или нагрянуть без предупреждения?

— Тебе бы не мешало перенять материнский опыт у своей соседки, — явно намекая на разлюбезную Светлану Викторовну, Сергей устраивается на диване, водрузив ноги на мой любимый журнальный столик, но заметив мой недовольный взгляд, свешивает ступни на пол, проворно меняя позу. — Она никогда не устраивала разнос моим одноклассникам.