Подъем
Шрифт:
Решение съехаться я приняла спокойно, не сомневаясь ни доли секунды в правильности и неотвратимости такого исхода. Рано или поздно приходит момент осознания, что ты застрял, так и не добравшись до конечного пункта. Моей точкой “Б” стала вовсе не квартира Сергея Титова, а его душа и мысли, и ради покорения этой высоты, я готова хоть сейчас побросать в чемоданы свои пожитки…
— Чем ты тут занимаешься? — заглядываю в комнату сына и улыбаюсь, когда он помахивает в воздухе увесистой книгой Джоан Роулинг.
— Как думаешь, вдруг в мире и вправду есть Хогвартс? — откусив
— Ну… кто его знает… Как уроки? — я устраиваюсь рядом, нагло отобрав одну из подушек, и устремляю свой взгляд в потолок.
— Сделал.
— Что, даже математику? — недоверчиво щурюсь, пытаясь убедиться, что парень не вздумал меня провести.
— Да. Папа звонил… и помог мне решить…
— Не говори так, словно это зазорно. Прощать людей — вовсе небесполезная способность. Тем более родного отца, — Семка укладывает голову на мое плечо, позволяя крепко обнять свою спину, и я довольно усиливаю захват, подхватывая смех своего ребенка. Все же, становясь старше, мальчишки не так часто готовы нежиться в материнских объятиях.
— К бабушке я не иду? — спрашивает, хоть по интонации и понятно, что ответ ему давно известен.
— Нет.
— И что мы будем делать?
— Не знаю… Может, пересмотрим все части «Человека-паука»?
— Я за! — он все же выбирается из моих рук, и сложив ноги так, словно надумал медитировать, усаживается рядом, подперев щеку кулачком. — Только давай попозже? Мне осталось двадцать страниц.
— Ладно. Но прежде, чем ты вернешься к Поттеру, я хотела открыть тебе один большой секрет, — заговорчески шепчу, словно кто-то нас может услышать.
— И я никому не должен рассказывать?
— А ты болтун? — улыбаюсь, хоть внутри и испытываю жуткое волнение. — Хотя, он не такой уж и секретный…
— Я проговорюсь Женьке, знаю, что не стерплю…
— А ему можно доверять?
— Конечно! Я всегда ему все рассказываю, даже про Алису.
— Тогда, ладно. В общем… Тебе ведь нравится эта девочка?
— Алиса? Конечно! Ты видела, какие у нее волосы? — мой сын, закатывает глаза, словно я спросила несусветную глупость.
— Так вот. Кое-кто мне нравится так же, как тебе эта девочка, — я решаю не ходить вокруг да около, пока трусливо не сбежала, отложив разговор в долгий ящик. — Даже больше.
— Папа?
— Нет, Сема, — отрицательно качаю головой, отламывая кусочек печенья и посылая его в рот. — Ты же знаешь, что папа любит Риту.
— Ну, мало ли… И ты ему нравишься? — забыв о книге, сын опускает плечи, хотя по лицу довольно трудно понять, что он думает по этому поводу.
— Да.
— Так, вы созваниваетесь по скайпу?
— Нет. Мы говорим по телефону, иногда ходим гулять… Вот, например, завтра он зовет нас с тобой в зоопарк.
— И меня? — удивлению парнишки нет предела.
— Да. Он очень хочет с тобой познакомиться.
— Зачем?
— Как это зачем? Ты же мой сын и должен знать, с кем я провожу свое время.
Не будь тема нашего разговора такой серьезной, я, пожалуй, беззастенчиво расхохоталась над задумчивым видом своего сына, сейчас усердно жующего свою нижнюю губу.
— Но
— Папа тоже так думал, а теперь даже не приезжает…
— Я не папа. У нас с тобой все иначе.
— А если он мне не понравится?
— Тогда я внимательно выслушаю твои аргументы, — присаживаюсь и беру его ладошки в свои пальцы. — Мы же команда? Вдруг я чего-то недосмотрела. Только пообещай, что отнесешься к этому серьезно и не станешь отталкивать его без видимых на то причин.
— И что я, как Лева дядю Диму, должен называть его папой?
— Что ты! Папа у тебя уже есть. У Льва все по-другому…
— А как его зовут?
— Ну, имя у него не такое красивое, как у твоей Алисы, но для мужчины вполне сносное, — я нежно глажу его по волосам, поселяя на лице улыбку. — Сергей.
Мне трудно судить, о чем думают дети, идя знакомиться с маминым ухажером. Я росла в полной семье, где всегда царило понимание, уважение и безграничная преданность, где папа всегда любил лишь одну женщину, даже не помышляя о возможности переступить через свои клятвы. В том что Андрей, с пеной у рта кричащий, что осознает всю серьезность положения, долго раздумывал бессонными ночами, прежде, чем пустить Марго в жизнь нашего сына, я очень сомневаюсь. А моя гипертрофированная серьезность и неспособность взглянуть на вещи проще, заставили меня мучатся переживаниями, что после сегодняшней прогулки, Семен сделает пару шагов назад, выстроив между нами кирпичную стену. Всю дорогу, сидя за рулем и подпевая льющейся из приемника музыке, в попытке разрядить обстановку, я то и дело поглядываю на притихшего Сему, сегодня непривычно молчаливого и не проявляющего интереса к планшету.
— Готов? — заметив машину Титова, поправляю шапку на голове сына, плотнее затягивая шарф. Он лишь кивает, растерянно озираясь по сторонам, наверное, стараясь угадать, кем же увлеклась его мама. Сережа же, торопливо пересекает проезжую часть, вызывая в моей груди трепет своим приближение, а сын, заметив смутно знакомую фигуру, прячет руки в карманах, бегло коснувшись моего лица своим сосредоточенным взглядом.
— Привет, — не предпринимая попыток получить поцелуй или сжать меня в объятиях, Сергей обходится простым приветствием, останавливаясь в паре шагов от нашей парочки. Я киваю, улыбнувшись, и легонько дергаю сына за рукав, желая вернуть его в реальность.
— Ну, здравствуй, Семен, — протягивая избавленную от перчатки ладонь, Титов делает первый шаг, но сын лишь еле слышно бросает «здравствуйте», словно не замечая, что подошедший ждет от него рукопожатия.
— Все нормально, — шепчет мне мужчина, пока мы следует к воротам зоопарка, отставая от мальчика на несколько шагов.
— Может, нужно было купить игрушку или…
— Предлагаешь, каждый свой день начинать с подарка? Давай, не будем паниковать?
Я соглашаюсь и, нагнав сына, терпеливо жду, пока Сережа оплатит билеты.