Подковёрные игры в бронекостюмах
Шрифт:
Годы, проведенные на службе… сейчас эта фраза звучит для меня иначе, но тогда именно с неё начался мой полет в метрополию. Так вот. Годы, проведенные на службе, научили меня ценить моих людей.
Мой первый взвод я воспринимал как солдат, бойцов, десантников, боевые единицы и тому подобное. Как свой инструмент, но не как людей. Враги по другую сторону прицела. Всё просто.
Служба в военной прокуратуре научила смотреть всех со стороны. Ни своих, ни чужих. Все могут попасть под подозрение в махинациях, злоупотреблениях, превышениях и прочих «иях». И всё ещё это были самое большое —
Инквизиция наделила меня полномочиями, недоступными никаким другим правоприменителям. Но — держим лазпистолет в кобуре. Врагов не видно. Они притворились нормальными людьми. Живут рядом с другими, работают, отдыхают, создают семьи, стареют, учат других. Они могут оказаться везде. Что бы враг оказался по другую сторону прицела надо поработать. И результат будет добыт. Если надо — кровью. Кровью моих людей…
Мы шли вперёд, не смотря на препятствия и жертвы. И все мои усилия, как оказалось, были напрасны. Картина разрушения единственного живого мира в Системе Тигардена до сих пор встаёт у меня перед глазами, когда я вижу открытый космос. Зря я тогда остался на смотровой палубе «Мистера Эдварда Хайда».
Приношу свои извинения, как всегда, ушел от темы.
Встретиться с сэром Гордоном Холмсом Александером Макмилланом меня заставляло желание лично объясниться с родственниками моего дознавателя — Джилли Макмиллана. Я считал своим долгом…
К чёрту объяснения. Вы меня поняли. Если нет, значит и объяснять нечего.
Парадная форма сделала бы меня излишне заметным в толпе пассажиров в помещении аэровокзала Порта-Глазго. В качестве маскировки я накинул ветровку с камуфляжным рисунком. На выходе из терминала меня ждал мужчина, который держал табличку с моим именем. Я даже не представлял, что так бывает. Едва встретившись со мной глазами, он, как заправский фокусник, заставил табличку исчезнуть и пошёл навстречу.
— Сэр, Арчи Брэдли, к Вашим услугам!
— Клим Александрович. У нас есть время перекусить?
— Сэр Гордон ожидает Вас. Он перенёс все дела с сегодняшнего дня.
— Значит обед подождёт!
Не буду скрывать, что коротенькая поездка в старомодном колесном автомобиле, да ещё и с двигателем внутреннего сгорания, доставила мне удовольствие и пробудила множество вопросов. Как в современном мире, сражающемся не на жизнь, а на смерть за чистоту окружающей среды, может существовать такой монстр? Не одно и не два столетия метрополия живет за счет дистанционной передачи электроэнергии, а тут автомобиль с выхлопной трубой!
Поместье выглядело как поместье. Вы слышали что-нибудь про классические английские парки, шотландский баронский стиль в архитектуре и постмодернизм? У меня этим увлекательным темам были посвящены несколько курсов в университете. Поэтому я не буду хоронить последние капли Вашего интереса к своим запискам описаниями открывшихся мне видов. Скажу только, что выглядело всё дорого, дышало седой стариной, то ли двадцатым веком, то ли восемнадцатым. Произвело впечатление. И осталось на заднем плане. Я готовился к встрече с отцом погибшего друга, и понимал, что все заготовленные слова будут звучать глупо.
Мы
— Знаете, почему я согласился на встречу, господин Скобелев?
— Не хочу строить догадки. Я хотел поговорить именно с Вами.
— Есть вопросы, на которые необходимы ответы.
— Вы позволите? — Я уже набрался сил для длинной речи про смелость и находчивость своего дознавателя, как сэр Гордон перебил мои мысли.
— Как погиб мой сын?
— Спасая мой Мир.
Паузу я затягивать не стал.
— Мы имеем определенную автономность в принятии решений и выборе методов при ведении расследования. Джилли, будучи дознавателем Инквизиции, пользовался моим полным доверием и свободой действий. Когда наступил критический момент и надо было разделить наши силы, Ваш сын доводил до конца свою следственную версию. Задачу он выполнил. Джилли столкнулся с препятствиями непреодолимой силы. Шансов остаться в живых не было. То, что он выполнил свою задачу — чудо. Чудо, заработанное ценой жизни. Результаты его работы имеют огромное значение. Сам наш разговор об обстоятельствах его гибели — нарушение Устава Инквизиции и нескольких статей уголовно-процессуального кодекса.
Сэр Гордон кивнул:
— Я это понимаю. Сейчас в изоляторе у нас гостит интересный персонаж. Неделю назад он пытался устроиться на работу в наше поместье, вместо внезапно заболевшего оператора карго-рефрижератора. Его наниматели недооценили нашу службу безопасности. О нём кроме Вас пока никто не знает.
Я оценил эту информацию и слегка поклонился сэру Гордону:
— Мой оперативник будет готов забрать его в течение пары часов. Гость разговорчивый?
— Пытался отравиться, но был нерасторопен. Сейчас он в безопасности, но молчит.
— Мы сумеем разговорить любого молчуна.
— Почему Джилли изменил своё отношение именно к Вам?
Я не был готов к личным вопросам, но ответ на этот я знал.
— В начале нашего знакомства я вел себя излишне грубо с Вашим сыном. Для этого были основания — Джилли заносчив и высокомерен.
Сэр Гордон едва заметно улыбнулся.
— Работу свою он выполнял качественно и с творческим подходом. Но за мной право на командование признавал только в силу субординации. Это его тяготило. Я — никто. Он — наследник могущественного, древнего клана и весьма влиятельной корпорации. Во время одной силовой акции я допустил ошибку и вместо наиболее эффективного выполнения задания выбрал спасение своего бойца. Ценой своей жизни.
Я промочил горло. Разговор закончился сам собой.
— Спасибо, что уделили время, сэр Гордон.
— Я бы хотел познакомить Вас кое с кем, господин Скобелев.
Едва мы вошли в кабинет, из-за стола вскочил юноша. Вытянувшись в струнку, он отчеканил:
— Приветствую Вас, сэр!
— Здравствуйте, лэрд Эррол. — Я кивнул в ответ на приветствие и протянул руку.
Ответное рукопожатие заставило себя подождать. Эррол мельком бросил мне за спину взгляд, и только потом пожал руку. Во взгляде сталь. Ни одного лишнего движения. Я почти ощущал холод по отношению к себе.