Подлинная история девочки-сорванца. История вторая.
Шрифт:
Подумала, одеваться, или нет, и тут вошла Сашина мама.
– Умница, Сашенька, - похвалила она меня, и начала проверять мою реакцию, заставила присесть и встать с закрытыми глазами. Я не упала. Потом, с закрытыми глазами, достала указательным пальцем кончик носа.
– Молодец! – похвалила меня Сашина мама, взяла за плечи, повертела вокруг оси и велела, не открывая глаз, найти выход из комнаты. Тут я немного заблудилась.
Елена Владимировна смеялась, наблюдая за моими попытками войти в
– Не обижайся, Сашенька, такой тест редко кто проходит, особенно в незнакомой комнате.
Меня ещё немного попытали, проверив зрение и давление, маленьким детским прибором.
Потом принесли шприц и укололи в мягкое место.
– Ну, вот и всё! Молодец, что пришла!
Мама Саши не утерпела, и поцеловала меня в щёчку.
– Одевайся!
Я быстро надела футболку и мягкие трикотажные шорты.
– Ой, какая ты премиленькая! – всплеснула руками Елена Владимировна, - Пойдём, посмотришься в зеркало!
Мы вышли в гостиную, к трюмо. Если бы не Елена Владимировна за моей спиной, я бы, наверно, долго искала своё отражение, потому что не могла поверить, что мальчик в зеркале – это я.
Сейчас я поняла, что чувствовал Толик, впервые переодеваясь в девичью одежду.
Мне было не по себе.
– Зато удобно, - решительно сказала Сашина мама. – Ты теперь похожа на маленького Сашу. Кстати, надо бы тебе пижамку подобрать, Саша спал в пижамке, может, не выбросили.
– Не надо, Елена Владимировна! Я не люблю пижамы.
– Как же ты спишь?
– В трусиках, - пожала я плечами.
– Одеяло сползёт, и замёрзнешь.
– Я привыкла, не спадает с меня одеяло, со мной всегда спит Юрик, нам тепло.
– Сегодня Юрика с тобой не будет, - засмеялась Елена Владимировна, - а с Сашей я тебя не положу!
«Вот заладили!
– с досадой подумала я, - С Юриком можно, с Сашей нельзя! Толик уже почти живёт у нас, и ничего! Интересно, чем большие мальчики отличаются от маленьких?». Так ничего не поняв, я решила подумать эту мысль позже.
Между тем Саша уже помылся, и вышел точно в таком же костюмчике, как у меня.
Увидев меня, Саша радостно заулыбался, и сказал:
– Пойдём, что-то покажу.
Мы зашли в ванную, ещё влажную от пара, и Саша показал мне зубную щётку розового цвета:
– Вот, Сашенька, это я купил тебе, вот зубная паста, ягодная, детская, если хочешь, бери «Жемчуг».
А это – твоё полотенце, - подал он мне пушистый свёрток.
– Ты как будто навсегда решил меня здесь поселить, - удивилась я.
– Хотелось бы, - вздохнул Саша.
– Я бы тоже хотела, но, чтобы рядом были и мама, и папа, и Юрик…
– Да, Сашенька! – засмеялся Саша, - Без мамы и папы я бы тоже не смог!
Мы пошли в Сашину комнату, разложили там кресло-кровать, и Саша
– Может, на моей кровати? – предложил мне Саша.
– Нет, - мотнула я головой, - я ещё ни разу не спала на кресле.
– Что там хорошего? Жёстко и места мало.
– Мне хватит. Смотри, какое тёплое одеяло, мягкая подушка!
– Ладно, дело твоё. Не понравится, поменяемся местами.
– Вот и договорились!
– Что будем делать? Телевизор посмотрим, или поиграем во что-нибудь?
– Сначала можно телевизор, если есть что интересное, потом поиграем.
В гостиной Саша включил телевизор, мы сели на диван, близко друг к другу, посмотрели «Кабачок тринадцать стульев». Елена Владимировна, присевшая рядом с нами, часто смеялась, я тоже, хотя не понимала, где и над чем смеяться. Что смешного было в том, как пристал пан Вотруба к пану Гималайскому: «В накладной указан слон Индийский и Гималайский. Слон Индийский в наличии, где Гималайский?». Что тут смешного, если ясно, что Гималайский, это фамилия?
Или вот: пан директор спрашивает у пана Зюзи, как отличить зайца от зайчихи. Пан Зюзя говорит:
«Надо взять зайца за шкирку, и посмотреть! Потом бросить на землю. Если побежал, значит, это заяц. Если побежала, значит, зайчиха!». Елена Владимировна хохочет, я улыбаюсь, Саша смеётся.
Может, я ещё глупая? Но, как различить кота от кошки, или кобеля от сучки, я знаю…
Потом меня накормили вкусными варениками с творогом и с картошкой, да так, что я еле смогла выпить чай с настоящими шоколадными конфетами.
После слов Саши: «я сам лепил!», я начала подозревать, что к моему появлению здесь готовились заранее. И кресло кровать оказалась на месте, и шортики с маечкой, и зубная щётка с детской пастой, и пушистое полотенце, тоже, кстати, розовое, ещё и вареники, которые лепил для меня Саша!
У, какой! Я улыбнулась, с трудом поднявшись со стула.
– Спасибо, Елена Владимировна! – сказала я.
– Не за что, Сашенька, Сашу благодари.
– Я так и поняла, - засмеялась я. Саша покраснел.
Сил на возню не осталось. Мы посмотрели журналы, которые достал из стола Саша, мы смотрели их, касаясь головами. Это были именно те журналы, которые я так мечтала почитать: «Техника – Молодёжи». Саша показал ещё «Моделист – Конструктор», где были чертежи парусников, пароходов, и прочих моделей.
Ещё в комнате у Саши оказался магнитофон «Комета». Саша включил его, и мы слушали песни Магомаева, Кристалинской. Мондрус… Саша всех знал. Даже Полад Бюль-Бюль Оглы: «А я сижу у телефона…». Саше нравилась песня Магомаева «О, море, море, предано скалам, ты ненадолго, оставишь прибой. Море возьми меня, в дальние дали, парусом алым, вместе с собой!».