Подлинная история девочки-сорванца. История вторая.
Шрифт:
В центре бассейна, на небольшом возвышении, стояли гипсовые мальчик и девочка, в одних трусиках, держались за руки и весело смеялись.
Дети были в снегу, и мне казалось, что им холодно. Но, глядя на их весёлые лица, поняла, что они ничего не замечают, кроме друг друга.
Тепло разлилось у меня в груди и в животе: сегодня придёт Саша, а может быть, и папа закончит, наконец, свои учения и будет, как обещал, жить дома.
– Толик! – вспомнила я своего друга, который стоял слева от меня. Справа стоял Борька.
– Толик, а как ваши занятия по самбо?
– Мы с Борькой отпросились, пока ты болеешь, помочь по дому, - не глядя на меня, ответил Толик.
– Вы же отстанете от ребят! – ахнула я.
– На следующей неделе уже пойдём, - сказал Борька, - нас на неделю отпустили. Дядя Коля сам хотел прийти к тебе, да некогда. Желающих прибавилось, отбоя нет.
– Ребята! – сказала Раиса Ивановна, - Отдых окончен, вперёд!
Саша и его родители.
Когда после уроков мы пришли домой, там уже были мама и папа!
С радостным визгом бросилась я к папе, повиснув у него на шее. Папа взял меня на руки, целовал, счастливо смеялся, говорил «девочка моя!», никак не мог налюбоваться на свою дочь. Ужасно соскучился.
Потом перенёс своё внимание на Толика с Борькой, по-мужски пожал им руки и порадовался, что у меня есть такие надёжные друзья. Потом вышел в сени и принёс оттуда картонную коробку.
Мы заглянули в неё и ахнули: в коробке лежал, свернувшись клубочком, пушистый щенок!
– Это кавказская овчарка, - сказал папа. – Мальчик. Сашенька, как ты его назовёшь?
– Джек! – не задумываясь, сказала я.
– Это порода, привыкшая к холодам, надо сколотить ему во дворе конуру, – каким-то извиняющимся голосом сказал папа.
– Мы сейчас пообедаем, и пойдём! – воскликнула я. И увидела, как смотрит на щенка Борька. Так на меня смотрит Саша или папа. Борька очнулся, сказал: «я скоро», и убежал домой.
А мы, пообедав, переоделись и пошли выбирать место для щенячьего жилья.
Только вышли, увидели Сашу. Саша быстро шёл к нам, с рюкзачком за плечами. Увидев меня, радостно заулыбался и побежал навстречу. Торопливо обняв меня, поздоровался с моим папой.
Папа крепко пожал ему руку, приветливо улыбаясь:
– Пойдём, Саша, с нами?
– Далеко вы все собрались? – удивился Саша.
– Мне подарили собаку! – не удержалась я.
– Собаку? – ещё больше удивился Саша.
– Ну да, собаку. Сейчас мы идём выбирать место для конуры.
– Да, Саша, - добавил папа, - что это за двор, без собаки? И вообще, разведём кур, будет Сашенька с Юриком по утрам пить свежие яйца, глядишь, голос у Сашеньки прорежется, петь будет! – засмеялся папа, сильно меня смутив. Петь-то я любила, но берегла уши родных и друзей.
Место для конуры мы выбрали за сараями, с южной, солнечной, стороны. Сейчас там было тепло и очень уютно. Здесь уже стояла лавочка, на которой мы все любили отдыхать, навоевавшись.
Папа принёс из нашего сарая инструменты и доски, потом позвал с собой Сашу, и они принесли толстые плахи, двуручную
Работа закипела. Папа с Сашей, положив на козлы плаху, пилили её на части. Отпилив четыре чурбака, они положили их на землю и сколотили из них квадрат. Потом на нём настелили пол, по углам прибили брусья, соединили поверху другими брусьями, получился каркас.
Борька с Толиком увлечённо помогали, путаясь под ногами, одна я стояла не у дел. Я даже подойти не могла, так тесно ребята и папа облепили стройку.
Я села на лавку и с удовольствием смотрела, как споро у папы и Саши всё получается. Борька и Толька помогали, держали доски, или бегали в сараи, если чего-то не хватало.
Наконец будка была готова, все щели были забиты, покатая крыша была покрыта толем, внутри постелен кусок войлока.
Папа сходил домой и принёс коробку с щенком. Когда открыли коробку и достали оттуда щенка, все задумались. Несмотря на то, что будка была очень хороша, и лаз в неё был занавешен брезентом от ветра, нам было жалко маленького Джека.
– Дядь Вань, - робко спросил Саша, - а почему такого маленького хотите поселить на улице?
– Это такая порода, - неуверенно сказал папа, - в питомнике их тоже держат в вольерах, на свежем воздухе.
– У мамы какая-то реакция на шерсть, - вздохнул папа.
– Аллергия, - уточнил сын доктора. – Тогда понятно, вашей маме нельзя находиться рядом с собаками и кошками.
– Саня! – вдруг воскликнул Борька, - Отдай мне Джека! Ну, хоть до весны! Он будет жить со мной, потом, когда станет тепло, поселим в этой будке.
– Привыкнет к дому, потом выть будет, на всю округу, - сказал папа.
– Не будет! – самоуверенно сказал Борька, умоляюще глядя на меня.
– Ну, Сань, у тебя же Сашка есть, папа есть, а у меня совсем-совсем никого нет! Пусть Джек поживёт у меня, всё равно он будет твой!
Папа растерянно посмотрел на меня, Саша с Толиком, тоже смотрели, как-то непонятно.
– Пусть поживёт, - прошептала я. Мне было жалко расставаться с таким славным пушистым комочком, но Борьку было ещё больше жалко. Папа у него погиб, мама выходить, замуж, не спешила. Может, не хотела Борьке отчима, а может, просто не могла найти нормального мужика.
Я не разбиралась во взрослых проблемах, своих хватало.
Так что я разрешила Борьке подержать у себя Джека, с одним условием, что щенок будет общим, и мы все будем с ним играть.
Если бы я знала! Тысячу раз бы подумала! Но, не зря же говорят: «знал бы, где упасть, подстелил бы соломки». А пока радостный Борька побежал к маме, спросить разрешения.
Тётя Валя, отложив все дела, вышла посмотреть на нового члена семьи.
– И вы хотите отдать это чудо моему бандиту? – удивилась она, взяв на руки пушистый комочек, - Сейчас я накормлю тебя! – сказала она заскулившему щеночку, и унесла его домой. А я только сейчас вспомнила, что так и не подержала в руках свой подарок.