Подлинная история РСДРП–РКПб–ВКПб. Краткий курс. Без умолчаний и фальсификаций
Шрифт:
Внимание обращалось не просто на количество коммунистов в армии. В обстановке развертывавшейся внутрипартийной борьбы большинство ЦК было озабочено сохранением подчиненности военных структур партийно-государственным решениям. В постановлении XIII партконференции (январь 1924 г.) говорилось: «Особенное внимание должно быть посвящено правильной и здоровой постановке партийной работы в армии. За попытки вести фракционную «работу» в рядах Красной Армии партия должна карать особенно сурово» [453] . С целью ослабить позиции в армии сторонников Л. Д. Троцкого с июля 1923 г. назначения высшего политсостава проводились при обязательном рассмотрении кандидатур в ЦК РКП(б) [454] .
453
Красин Л. Б. Письма жене и детям. 1917-1926//Вопросы истории. 2002. № 5. С. 100, 114.
454
Высшие
Переход к НЭПу, по сути, ничего не изменил в кадровой политике партийных комитетов по отношению к экономическим органам. Именно ЦК и губкомы РКП(б) по-прежнему решали вопросы о назначении не только руководящих работников государственных наркоматов, но и руководителей трестов, хотя последние теперь полностью отвечали за результаты своей финансово-экономической деятельности. Так, бюро Ленинградского губкома партии 8 июля 1924 г. утвердило «предложение орготдела губкома» и решило «назначить» членов правления Красочного треста [455] . С точки зрения нормальной экономики ситуация была абсолютно ненормальной, ибо партийный орган, назначая руководителей заводов и трестов, не нес никакой материальной ответственности за качество их работы. Секретные решения и инструкции нацеливали партийные комитеты на всех уровнях на замену беспартийных ответственных служащих на членов партии.
455
РГАСПИ. Ф. 94. Оп. 2. Д. 14. Л.12.
Огульное насаждение коммунистов в хозяйственные органы встречало сопротивление видных руководителей советской экономики и местных работников. Руководитель «Грознефти» И. В. Косиор писал 26 марта 1925 г. председателю ВСНХ Ф. Э. Дзержинскому: «Нас хотят во что бы то ни стало коммунизировать, а свои местные и маленькие предприятия накоммунизировали так, что они проваливаются, либо разваливаются. Я не верю в тех кандидатов из партийных, которых мне дают,. как работать с теми партийцами, которые не справляются с делом».
Опыт работы в экономике заметно трансформировал взгляды самого Ф. Э. Дзержинского. В марте 1925 г. он резко протестовал против назначения коммуниста Грачева руководителем строительства Штеровской районной электростанции партийными органами Донбасса. Председатель ВСНХ объяснял это тем, что во главе строительства всегда были специалисты, а Грачев не специалист, который непременно произведет ломку сложившейся структуры и создаст прецедент для других строек.
В результате губкомы, ЦК союзных республик и Политбюро ЦК все более приобретали роль надведомственной силы, центра согласования интересов представителей различных, в том числе экономических ведомств. Не случайно руководители этих ведомств, не входившие сами в высшие партийные органы, для решения насущных вопросов хозяйственной жизни стремились заручиться поддержкой ключевых политических фигур. В этом плане любопытны письма Л. Б. Красина своей семье, проживавшей за границей. С июня 1920 г. до 18 ноября 1925 г. он занимал пост наркома внешней торговли СССР и РСФСР, совмещая это с дипломатической работой. В ноябре 1923 г. неудовлетворенный принимаемыми решениями, он писал: «. словом, тешешь тот же кол на тех же головах и с тем же успехом». Зато в октябре 1925 г. он в дни пленума ЦК РКП(б), проходившего 3-10 октября, с удовлетворением сообщал: «В «тройке» (Г. Е. Зиновьев, Л. Б. Каменев, И. В. Сталин. – Авт.), впрочем, на этот раз я нашел довольно прочную поддержку, и даже Сталин был очень внимателен, и, несомненно, благодаря его директивам (после моего подробного доклада) мы убереглись от слишком большой ломки и разрушительных перестроек».
В данной ситуации конечное решение важнейших хозяйственных вопросов, определение стратегических путей развития страны во все большей мере зависело от позиции буквально нескольких членов Политбюро ЦК, имевших прочную опору в рядах ЦК РКП(б).
Таким образом, к середине 1920-х гг. в силу своих родовых и приобретенных в процессе исторического развития черт – централизм, конспиративность, военизированный характер, нетерпимость к инакомыслию, убежденность в обладании высшей истиной, переход реальной власти к партийному аппарату, привилегированность «верхов» и т. д. – Коммунистическая партия практически утратила демократический потенциал, особенно на средних и верхних этажах своей организации. Она стала мощным инструментом в руках партийной бюрократии. Сам этот аппарат должен был выполнять решения, принимавшиеся узким кругом политической элиты. Именно такой партии и ее руководству предстояло определять политику страны, находить решение возникающих проблем, выстраивать отношения с другими субъектами политической системы: государственными и общественными. Многое в этой ситуации зависело от персонального состава высшего политического руководства.
Между тем, по мере сосредоточения реальной власти в руках Политбюро, Оргбюро и Секретариата ЦК этот круг сужался. В 19211925 гг. в этих
456
Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 45. С. 220-223.
О том, как держались члены Политбюро даже со вторым эшелоном партийной бюрократии, ясное представление дает следующий эпизод. Л. Б. Каменев, член Политбюро ЦК, на заседании коммунистической фракции ВЦИК СССР в октябре 1923 г., раздраженный предварительным голосованием народных избранников по одному из обсуждавшихся вопросов, напомнил им о реалиях политической жизни: «Я думаю, что, конечно, очень хорошо играть в Конституцию, но когда-нибудь надо и прекратить… здесь нужно говорить прямо. Вопрос о сокращении государственного аппарата есть вопрос, который не может решить ни ВЦИК, никто, кроме Центрального комитета партии. Поэтому, если нужно уничтожать НКВД, сливать Наркомат внешней торговли и т. д., то фракция может обратиться в ЦК с предложением обсудить этот вопрос, а конституционную постановку. оставим для торжественных заседаний, когда будут иностранные дипломаты» [457] . Не будем забывать, что под ЦК здесь понималось Политбюро ЦК, т. е орган гораздо более узкий по составу.
457
Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 558. Оп. 11. Д. 693. Л. 78, 82, 90.
Но эта узость высшего круга политической элиты в сочетании с жесткой партийной дисциплиной, все большим ограничением реальной партийной демократии предопределяли и неустойчивость их положения в ходе внутрипартийной борьбы. Эта борьба сочетала личностное соперничество с дискуссией о путях развития страны. Став Генеральным секретарем ЦК, Сталин повседневно подбирал, расставлял, проверял людей из второго эшелона партийного руководства, которые могли стать его союзниками, его опорой. А. А. Андреев, К. Е. Ворошилов, Л. М. Каганович, В. В. Куйбышев, В. М. Молотов, Г. К. Орджоникидзе, вошедшие в эти годы в высший эшелон партийного руководства, многие годы будут его верными соратниками. Невозможно предугадать, сумел бы Ленин оставаться в дальнейшем «дирижером внутрипартийного оркестра», допуская полемику внутри партии, или бы пошел по пути, предсказанному Ю. О. Мартовым летом 1921 г. Но к 1923 г. Ленин был уже лишь номинальным руководителем.
С конца 1921 г. ухудшилось здоровье Ленина. В марте 1922 г. в Москву прибыли для консультаций два известных немецких врача. Один из них, Георг Клемперер, высказал предположение о токсическом воздействии на здоровье пациента свинцовой пули, застрявшей после покушения 30 августа 1918 г. в нескольких миллиметрах от сонной артерии. 23 апреля в Солдатенковской (Боткинской) больнице Ленину была сделана операция по удалению пули. Ее провел специально приглашенный немецкий хирург Ю. Борхарт, которому ассистировал доктор В. Н. Розанов. Но в результате произошло то, чего не предвидели врачи. Соединительная ткань, ранее облекавшая пулю, сместилась и стала давить на сонную артерию. 25 мая 1922 г. у Ленина, находившегося на отдыхе в Горках, произошел первый инсульт. Его последствиями были ограничение подвижности правой руки и правой ноги, расстройство речи. Был срочно вызван немецкий невролог О. Ферстер. Он стал главным лечащим врачом Владимира Ильича до его смерти.
Ленин в Горках. 1922-1923 гг.
Судя по воспоминаниям Троцкого и М. И. Ульяновой, сестры Ленина, Владимир Ильич еще в конце 1921 г. и в мае 1922 г. обращался к Сталину с просьбой достать ему яд (цианистый калий), чтобы воспользоваться им, когда убедится в безнадежности своего положения. Возможно, он вспомнил, что за десять лет до этого, в ноябре 1911 г., в Париже покончили с собой деятели Французской социалистической партии супруги Поль и Лаура Лафарг (дочь К. Маркса), сочтя, что в силу своего возраста они стали бесполезными для активной деятельности. Ленин выступал от имени РСДРП на их похоронах и считал такой поступок вполне допустимым для революционера. Сталин рассказал об этом намерении Ильича другим руководителям (Зиновьеву, Каменеву, Троцкому, Бухарину). Товарищи убедили Владимира Ильича, что время для этого еще не пришло. Действительно, в середине июня наступило улучшение. С середины июля Ленин писал записки, встречался с рядом партийных и советских руководителей.