Подлинная история РСДРП–РКПб–ВКПб. Краткий курс. Без умолчаний и фальсификаций
Шрифт:
Уже в период первой болезни и краткого выздоровления он ощутил все возрастающее сопротивление ряда соратников своим предложениям. Кроме спора со Сталиным о форме объединения советских республик, о чем мы скажем ниже, это проявилось в вопросе о монополии внешней торговли. В отсутствие Ленина 5-6 октября 1922 г. пленум ЦК принял решение, по сути, ее значительно ослабляющее. Против этого протестовал нарком внешней торговли Л. Б. Красин, не только старый большевик, но и, говоря современным языком, крупный менеджер до революции 1917 г. Ленин 13 октября 1922 г. направил через Сталина письмо членам ЦК, указывая на опасность такого решения и предлагая отложить решение вопроса на два месяца, до следующего пленума [458] . В ответ Сталин писал членам ЦК, что «письмо т. Ленина не разубедило меня в правильности решения пленума ЦК» и что «сам т. Красин продолжает оставаться в плену ведомственных соображений», и он согласен на отсрочку лишь ввиду «настоятельного предложения Ленина». Такую же позицию заняли Зиновьев и Бухарин. Последний писал Сталину 15 октября, что он против предложений Ленина и Красина, но «ввиду того, что решение ЦК не может быть проведено колеблющимися руками, я голосую за отсрочку» [459] . Настойчивость
458
Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 45. С. 343-348, 470-471, 473-474, 708-710; Т. 54. С. 674-675.
459
Известия ЦК КПСС. 1990. № 1. С. 157-158.
Ленин вновь приступил к работе в начале октября 1922 г. Огромные нагрузки сказались очень быстро. 13 декабря повторился легкий приступ болезни. Врачи настояли на полном прекращении работы. В ночь с 15 на 16 декабря в его состоянии наступило резкое ухудшение. 18 декабря пленум ЦК РКП(б) возложил на Сталина «персональную ответственность за изоляцию Владимира Ильича как в отношении личных свиданий с работниками, так и переписки». Через три дня с разрешения профессора О. Ферстера Н. К. Крупская записала письмо Ленина Троцкому в связи с успешной защитой последним принципа монополии внешней торговли на пленуме ЦК 18 декабря. Об этом через Каменева стало известно Сталину. 22 декабря Сталин по телефону крайне грубо разговаривал с Крупской и угрожал ей вызовом в Центральную контрольную комиссию за нарушение режима лечения Ленина. На следующий день Надежда Константиновна направила письмо Каменеву: «Лев Борисович, по поводу коротенького письма, написанного мною под диктовку Влад. Ильича с разрешения врачей, Сталин позволил себе вчера по отношению ко мне грубейшую выходку. Сейчас мне нужен максимум самообладания. О чем можно и о чем нельзя говорить с Ильичем, я знаю лучше всякого врача, так как знаю, что его волнует, что нет, и во всяком случае лучше Сталина. Я тоже живая, и нервы у меня напряжены до крайности». В ночь с 22 на 23 декабря у Ленина произошел новый приступ болезни. В результате – паралич правой половины тела.
Понимая свое состояние и оставаясь политиком до последней клеточки мозга, Ленин 23 декабря просит врачей разрешить ему пятиминутную диктовку стенографистке. Получив их согласие, он надиктовал «Письмо к съезду» (первую часть). Уже здесь упоминалась опасность раскола в руководстве партии. 24 декабря Ленин потребовал, чтобы ему было разрешено диктовать его «дневник».
После совещания Каменева, Сталина и Бухарина с врачами было решено: «Владимиру Ильичу предоставляется право диктовать ежедневно 5-10 минут, но это не должно носить характера переписки и на эти записки Владимир Ильич не должен ждать ответа. Свидания запрещаются. Ни друзья, ни домашние не должны сообщать Владимиру Ильичу ничего из политической жизни, чтобы этим не давать материала для размышлений и волнений».
24-26 декабря Ленин продолжил диктовать «Письмо к съезду». Здесь он дал характеристики шести руководителей партии: Бухарина, Зиновьева, Каменева, Пятакова, Сталина, Троцкого – и отметил, что главной опасностью с точки зрения возможного раскола являются отношения между Сталиным и Троцким. Фраза «что октябрьский эпизод Зиновьева и Каменева конечно не являлся случайностью, но что он также мало может быть ставим им в вину лично, как небольшевизм Троцкому» явно призывала упомянутых руководителей отказаться от взаимной борьбы. 4 января 1923 г. Ленин продиктовал добавление к письму от 24 декабря. В нем он решительно предложил «обдумать способ перемещения Сталина» с поста генерального секретаря и «назначить на это место другого человека, который во всех других отношениях отличается от тов. Сталина только одним перевесом, именно, более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, меньше капризности и т. д.».
Еще 24 декабря вечером Ленин предупредил свою секретаршу М. А. Володичеву, что все продиктованное 23 и 24 декабря «является абсолютно секретным», потребовал «все, что он диктует, хранить в особом месте под особой ответственностью и считать категорически секретным» [460] .
Но на деле уже 23 декабря М. А. Володичева сразу из Горок по телефону передала Сталину текст первой части письма.
Через несколько дней вторая секретарша, Л. А. Фотиева, сообщила Сталину, Троцкому, Каменеву, Зиновьеву и Орджоникидзе содержание диктовок от 24 и 25 декабря 1922 г. 29 декабря в 23 часа Фотиева посетила Каменева в его кремлевской квартире и рассказала о требовании Ленина. По требованию Каменева она зафиксировала это на бумаге. Каменев сделал на этом объяснении приписку, прося узнавших о содержании ленинского письма, не разглашать его. На письме Фотиевой сохранились приписки: «Читал. Сталин. Только т. Троцкому», «Читал. О письме В. И., разумеется, никому из цекистов не рассказывал. Л. Троцкий» [461] .
460
Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 54. С. 329-330.
461
Известия ЦК КПСС. 1990. № 5. С. 174-175. Для группы «Рабочая правда» характерна фигура Ф. С. Шуцкевер – одного из руководителей организации. Родилась в 1898 г., дочь владельца кожевенного завода, студентка Харьковского политехнического института, член РСДРП(б) с декабря 1916 г., в январе-мае 1918 г. сестра милосердия на фронте против Каледина и гайдамаков на Украине, попала в плен к белочехам, трижды выводилась на расстрел, бежала, работала в подполье, затем секретарь Самарского горкома партии, инструктор политотдела 14-й армии, в 1921-1923 гг. научный сотрудник и преподаватель кафедры истории России Коммунистического университета им. Свердлова, одновременно студентка МВТУ им. Баумана. По делу группы «Рабочая правда» исключена из партии и находилась в заключении с октября 1923 г. по ноябрь 1924 г. Восстановлена в ВКП(б) в декабре 1926 г. Работник Орловского губкома партии (1927-1928 гг.). Ответственный секретарь редакции «Под знаменем марксизма» (на немецком языке) и референт отдела агитации и пропаганды исполкома Коминтерна в 1928-1931 гг. Преподаватель кафедры ленинизма и истории ВКП(б) в Международной ленинской школе в 1931-1932 гг. В 1932-1936 гг. студентка, окончила Харьковский авиаинститут, инженер в Научно-испытательном институте ВВС. Арестована в апреле 1938 г. Погибла.
Безусловно, что
Кроме этого, с 27 декабря 1922-го по 3 марта 1923 г. Ленин продиктовал еще ряд писем и статей («О кооперации», «Лучше меньше, да лучше», «Странички из дневника», «К вопросу о национальностях или об «автономизации» и т. д.). О них много спорят. Одни видят здесь «коренную перемену» взглядов на социализм, другие не находят ничего принципиально нового. Третьи считают, что у Ленина были лишь наброски новых подходов. Возлагая во многом надежды на административные методы борьбы с бюрократизмом, коррупцией (улучшение рабоче-крестьянской инспекции, увеличение числа рабочих в ЦК и т. д.), он видел главное в росте цивилизованности, культуры; развитии различных форм кооперации на добровольной основе. Вместе с тем, говоря о партии, он ограничился характеристикой личных качеств ее руководителей (Н. И. Бухарина, Г. Е. Зиновьева, Л. Б. Каменева, Г. Л. Пятакова, И. В. Сталина, Л. Д. Троцкого), не ставя проблем серьезной демократизации политической жизни страны, хотя бы в перспективе. Монополия Коммунистической партии на власть не подвергалась им сомнению. К тому же руководители партии уже воспринимали ленинские статьи скорее как размышления тяжелобольного человека, чем как указания к быстрейшей реализации.
Между тем в отношениях Ленина и Сталина вскоре наступило резкое обострение. 5 марта Крупская проговорилась мужу о столкновении со Сталиным 22 декабря. Крайне взволнованный этим Ленин продиктовал следующую записку: «Строго секретно. Лично. Копия тт. Каменеву и Зиновьеву. Уважаемый т. Сталин! Вы имели грубость позвать мою жену к телефону и обругать ее. Хотя она Вам и выразила согласие забыть сказанное, но тем не менее этот факт стал известен через нее же Зиновьеву и Каменеву. Я не намерен забывать так легко то, что против меня сделано, а нечего и говорить, что сделанное против жены я считаю и сделанным против меня. Поэтому прошу Вас взвесить, согласны ли Вы взять сказанное назад и извиниться или предпочитаете порвать между нами отношения. С уважением, Ленин». Письмо было передано Сталину лишь7 марта. Одновременно, 5 и 6 марта, Ленин продиктовал записки Троцкому и группе членов ЦК компартии Грузии, где возмущался «грубостью Орджоникидзе и потачками Сталина и Дзержинского» в так называемом «грузинском деле» (рассказ о нем ниже).
Невозможно гадать, как бы развивались события, если бы Ленин выздоровел. Мы знаем лишь, что в ночь на 7 марта наступило резкое ухудшение в его состоянии. 10 марта новый инсульт привел к усилению паралича правой половины тела и к потере речи. С этого момента Ленин стал политическим мертвецом. Мозг политика работал, но передать мысли окружающим был не способен. Судьбы партии и страны решались уже без его участия. 15 мая Ленина перевезли в деревню Горки. Особенно тяжелым в отношениях с близкими было время до середины июля. Окружающие часто не понимали желаний парализованного человека. Это нередко вызывало его раздражение и гнев. С середины июля наступило некоторое улучшение. Ленин пытался писать левой рукой, просматривал газеты, отмечая материалы, которые читала ему жена. 18-19 октября 1923 г. он посетил Москву. Он умер в 18 часов 50 минут, 21 января 1924 г., оплакиваемый одними, проклинаемый другими, при равнодушии третьих. Десятилетия вокруг его имени кипят ожесточенные споры. Предметом споров стала даже его могила – Мавзолей на Красной площади. Поэт Б. Пастернак писал: «Предвестьем льгот приходит гений и гнетом мстит за свой уход».
Пленум ЦК 23 сентября 1923 г. заслушал доклад комиссии Политбюро (Ф. Э. Дзержинский, Г. Е. Зиновьев, В. М. Молотов, А. И. Рыков, И. В. Сталин, М. П. Томский) об экономическом и внутрипартийном положении. Часть вины за возникшие забастовки комиссия возложила на группы «Рабочая группа» и «Рабочая правда». Было принято единодушное решение об аресте ряда их участников, а также предложение, чтобы члены партии, знавшие о деятельности таких групп, считали своим партийным долгом сообщать об этом в ГПУ, ЦК и ЦКК. Еще до этого, в мае 1923 г., был арестован член коллегии Наркомата по делам национальностей М. Султан-Галиев. Оппонент И. В. Сталина в вопросах национально-государственного строительства, он был обвинен в «контрреволюционной деятельности» [463] .
462
Из дневника директора школы, ленинградского профессора Р. Куллэ.
463
Неизвестный Султан-Галиев: рассекреченные документы и материалы. Казань, 2002.
Партийный аппарат все жестче контролировал основную массу партийных организаций. Об этой тенденции с тревогой говорил в апреле 1923 г. на XII съезде партии бывший секретарь ЦК Е. А. Преображенский: «… у нас приблизительно 30 % всех секретарей наших губкомов являются секретарями… «рекомендованными» Центральным комитетом… Это входит в систему» [464] . Из 191 человека, занимавших посты секретарей губкомов с лета 1922-го по осень 1923 г., 94 были «рекомендованы» или «назначены» [465] . В Политбюро ЦК к 1923 г. сложилась так называемая «тройка» – Зиновьев, Каменев, Сталин, которая на данном этапе больше всего опасалась амбиций Троцкого. Ее члены всячески подчеркивали единство партийного руководства в ситуации тяжелой болезни Ленина. Главным теоретиком был Зиновьев, который на XII и XIII съездах РКП(б) выступал с политическими отчетами ЦК. Примечательный эпизод разыгрался на XII съезде, где впервые отсутствовал Ленин. В ответ на критику Зиновьева со стороны известного большевика В. В. Осинского Сталин заявил: «Я не могу, товарищи, пройти мимо той выходки Осинского, которую он допустил в отношении Зиновьева. Он взял курс на разложение того ядра, которое создалось внутри ЦК за годы работы. я должен его предупредить, что он наткнется на стену, о которую, я боюсь, он расшибет себе голову» [466] .
464
Двенадцатый съезд РКП (б). Стенографический отчет. М., 1968.
465
Власть и оппозиция. Российский политический процесс XX столетия. М., 1995. С. 115-116.
466
Сталин И. Сочинения. Т. 5. М., 1953. С. 227.