Подлунная Роза
Шрифт:
Я больше не благородная принцесса, и могу признать в себе недостойные чувства. Мне невыносимо видеть, как все переменилось в моем доме. Мне невыносимо знать, что моя корона находится на голове чужой женщины… мне невыносимо думать, что Томас допустил новую войну всего через три года после того, как мы с таким трудом наладили отношения с Контуарой, что он даже не попытался позвать нас на помощь и, возможно, был прав.
Видит небо, я хотела бы уйти и снова забыть о том, что когда-то меня волновали дела королевства, но только не после того, что случилось сегодня.
Я удивительно ясно поняла,
– Нет. – Я скрестила руки на груди, выпрямляясь. – Томас вернется, и тогда мы с Эдвином уйдем, можешь не сомневаться. Но до тех пор я буду тут на случай беды – такой как эта. Хочешь ты этого или нет, я останусь.
Рик собралась было звать стражу, но я остановила ее, взмахнув воспламененной ладонью. Этот простейший фокус должен был произвести нужное впечатление.
– Лучше не стоит, – посоветовала я, и Рик осеклась.
Вдохновленная собственной наглостью, я прошла дальше в комнату, прямо к кровати Нилса. На каждом шагу казалось, что Рик вот-вот вцепится в меня, но она осталась стоять в стороне, в бессильном ужасе наблюдая за тем, как я сажусь возле ее сына.
Проводя ладонями над его костями, я чувствовала, как пульсируют трещины, а раны отзываются под пальцами ноющим зудом. Я передала истощенному организму столько сил извне, сколько он смог принять, а затем отправилась в сад, чтобы отыскать хоть немного трав. В лес за ними идти не стоит, это я понимала: ворота закроются, как в военное время, стоит мне только выйти. Придется довольствоваться тем, что найдется возле дворца.
Я осталась в замке. Меня избегали, как лишайную кошку, кухарки плевали мне в еду, стражники не спускали с меня настороженных взглядов, но я ходила среди них с высоко поднятой головой. Я сама не знала, откуда беру эти силы, но шли дни, а я упрямо держалась. Возможно, меня поддерживала роль «злой ведьмы», за которой оказалось очень легко прятать собственные страхи и неуверенность.
Заняв на кухне то самое место, где когда-то Эдвин учил меня готовить мои первые снадобья, я вспоминала его уроки, чтобы вылечить Нилса. Иногда мне на глаза попадались трещины в камнях над плитой или несмываемое пятно гари – следы давних занятий, словно теплая улыбка из прошлого. За готовкой передо мной проносились сотни воспоминаний о том, как мы с Томасом и Эдвином торчали на кухне, наша дурацкая болтовня, шуточки братьев…
Нилс шел на поправку так быстро, что лекари лишь растерянно хлопали глазами, и вскоре мне уже не приходилось прокрадываться к нему в ночи, обходя грозных нянек, они сами меня пускали, пусть и нехотя. В конце концов Рик и остальным пришлось признать, что это не я сбросила ее сына в колодец: очнувшись, Нилс сам рассказал, как упал.
Днем я старалась не ходить по дворцу и большую часть времени посвящала нашим с Эдвином записям – это была единственная радость. Сидя над ними, я хотя бы на время могла вернуться из душного
Однажды я сидела в своей комнате, со скуки играясь с огненными сферами, когда дверь вдруг открылась, а за ней показалась хитрая рожица маленькой копии моего мужа.
Осмотревшись, Нилс прошел ко мне и вручил букетик с травами.
– Это что? – Я усмехнулась, рассматривая подарок, обернутый старой ленточкой.
– Ты любишь траву, – напомнил маленький Томас-Эдвин. – Я видел, как ты собирала ее в саду.
– Ну да. – Я кивнула, польщенная такой наблюдательностью. – Спасибо!
Прошло несколько секунд, Нилс все еще стоял передо мной, странно улыбаясь. Я вопросительно изогнула бровь.
– А тебе вообще разрешено тут быть, а? – спросила я, спохватившись.
Еще не хватало, чтобы меня застали наедине с Нилсом в окружении магических огоньков, даже вообразить страшно, какой шум тогда поднимется!
Я поспешила погасить искры, пока не попалась еще и на попытке сжечь наследника.
– Мэри говорит, ты злобная ведьма и ешь детей, – ребенок тут же сдал все карты. – Но у тебя такой маленький рот! Как ты их ешь? А принцессу ты тоже съела? – с надеждой спросил он.
– Любишь страшные истории, да? – Вспомнив об этом, я усмехнулась. Именно за ними он сюда, похоже, и явился.
Нилс восторженно закивал, забираясь ко мне на кровать и устраиваясь поудобнее.
– Ну что ж, тогда я, так и быть, расскажу тебе одну. Про принца, колдуна и принцессу, которая была слишком любопытной и любила убегать из дворца…
Глава 3. Две половинки
Прибыл гонец с границ. Вокруг Рик, державшей запечатанное письмо, столпились придворные. Нилса увели из залы и плотно закрыли двери, в воздухе носились напряженные шепотки: новостей не получали уже давно, и это неспроста.
Наконец Рик сломала печать и принялась читать, ее голос звучал твердо и четко, хотя обычно редко бывал громче лесного ручейка.
Томас писал о том, что армия задержится. Потери меньше, чем в прошлый раз, и он надеется, что он и солдаты смогут вернуться домой к середине зимы. Пусть это позже, чем он рассчитывал изначально, но зато этот срок более надежный. И все в таком духе.
Я стояла в дальнем углу залы, опершись спиной о стену, и хмурилась: письмо меня не радовало. Томас не говорил ничего конкретного, не раскрывал своих планов, и, что хуже всего, не говорил о том, где находятся враги. Он старался писать только о хорошем, но таких новостей ему явно не хватало, чтобы заполнить даже один лист бумаги. Он не упоминал Эдвина, и это тоже меня встревожило. Что-то было не так.
Когда люди из залы стали расходиться, я подошла к Рик, сидевшей на троне с печальным и потерянным видом.
– Могу я взглянуть? – попросила я, кивнув на листок в ее руках. Она протянула мне бумагу, и я прочла ее еще раз. – Это все, что передал гонец?
Рик кивнула.
– Кажется, все хорошо, – проговорила она, хотя едва ли верила в свои слова.
Через два дня после этого, на закате, ко мне в комнату влетел крупный ворон со свитком на шее. Я бросилась к окну и немедленно развернула бумагу: это было послание от Эдвина.