Подлунное Княжество
Шрифт:
Многие враждебно озирались на Ратибора, видя в непрестанно вертящем головой и не закрывающем рот всаднике какую-то угрозу для своих жестяных повелителей.
— Прекрати тормозить! — рассердилась Света. — Я и так не знаю, что делать, ещё ты себя ведёшь, как знатный колхозник на ВДНХ.
— Всё-таки твой Мир? — Ратибор позабыл недавние чаяния, оглушённый обилием легендарных повозок, не ржавых и сгоревших, как в Подлунном, а новеньких и сотрясающих воздух утробным рыком.
— Ты ещё сомневаешься? — девушка остановилась. — Только… — она посмотрела
— Что-нибудь заметила? — насторожился всадник.
— Не знаю… Ещё вчера я мечтала вернуться сюда, а сейчас… Ратибор, зачем ты это всё устроил?!
— Ну, не совсем… я… — смутился всадник. — Ты же сама хотела.
— Мало ли чего я хотела. Что мне теперь делать?
— Ты почти дома.
— А ты?
— У меня ещё дела.
— Так значит? — глаза Светы превратились в злые щёлки. — Вот и вся любовь?
— Ну, я вернусь, когда…
— Не надо мелодрам устраивать — я вернусь, ты только жди… Чёрта с два ты вернёшься! Ты не из тех, кто возвращается!
— Ты считаешь меня лжецом?
— Идиот! Я просто узнала кто ты!
— Кто я? — Ратибор чувствовал себя не слишком уютно.
— Ты тот, кто никогда не оборачивается.
— Не понял.
— Я видела тебя со стороны, Ратибор. Ты никогда не оглядываешься. Ты идёшь только вперед, и терпеть не можешь возвращаться. Ты возненавидишь всё, что заставит тебя отступить хотя бы на шаг…
— Я обещаю…
— Не надо, Ратибор. Я не хочу, чтобы ты возвращался из-за меня. Я не хочу вытягивать из тебя обещаний, которые ты потом возненавидишь. Я люблю тебя.
— Но я тоже… люблю. Я не могу расстаться навсегда.
— Вот поэтому, я здесь не останусь. Я уйду с тобой.
— Что?!
— Ты говорил, что любишь.
— Это опасно!
— Ты говорил, что не хочешь расставаться.
— Это твой дом. Я сам не знаю куда иду.
— Ты лжец, младший командир отряда всадников! — слёзы брызнули из глаз девушки. — Жалкий лжец! Давай, скажи хоть раз в жизни правду! Скажи — пошла прочь, Светка! Ты мне надоела! Не путайся под ногами! Ну же, будь мужчиной! Скажи!
— Я… — Ратибор чувствовал себя так, словно его огрели дубиной.
— Светка! — ссорящуюся пару ударило разрядом тока, их взгляды одновременно метнулись в сторону, откуда раздался голос. — Мамочки мои! Светка! Ты где была?! — из подъезда выскочила девица и ринулась в сторону влюблённых.
— Машка? — Света, похоже, не разделяла радость приятельницы. — Её только не хватало, — произнесла она вполголоса. — Только молчи, — успела шепнуть она Ратибору, прежде чем они оказались в эпицентре урагана по имени Машка.
— Сто лет тебя не видела! — взвизгивала девица, оставляя на щеке Светы отпечаток помады. — Про тебя такое болтали! Ты где была полгода! Твоей бабке сказали, что… Ой, несу ерунду какую-то! Это ты Светка?! А что у вас на самом деле было?! Ты от Шабата пряталась, да?! Ой, а кто это?!
Любознательная Машка, наконец, обратила внимание на
— Здрасте! — выдохнула она, полуприкрыв веки и одарив всадника томным взглядом из-под ресниц.
Ратибор, на щеках которого при появлении девицы прочно обосновался румянец, смущённо кивнул. Таких вольностей бывалый путешественник не встречал даже в империи амазонок. Что и говорить, на улице, конечно, жарко, но в такой одёжке не каждая девушке по избе отважится ходить, а тут на улицу…
— Я — Маша, — представилась девица тоном, который никак не вязался с недавней трескотнёй, — подруга Светы. А вы?
— Ратибор, — буркнул всадник, не отваживаясь оторвать глаз от носков своих сапог. По какому-то колдовскому наваждению его взгляд, едва попытавшись отвлечься от созерцания потрескавшейся пыльной кожи, натыкался то на длинные загорелые ноги, открытые настолько, что и подумать совестно, то на оголённый плоский живот, то на розовые холмики, выпирающие из-под полупрозрачной распашонки.
— Как? Вы иностранец?
— Почему это я от него должна прятаться? — вмешалась Света, отвлекая на себя внимание девицы. Ратибор мысленно поблагодарил спутницу и поспешно перевёл взгляд на облака.
— От кого? — Машка с сожалением оторвалась от чудного симпатяги, который, как говорится, уже дозревал.
— От Шабата твоего! — Света слишком хорошо знала легкомысленную приятельницу, чтобы не догадаться, куда сейчас направлены все её усилия.
— Да ты что! — девица сделала большие глаза, кукольные губки округлились. — Он же полгода в больнице провалялся и шестёрки его тоже. Тачка, вообще всмятку… Он такое с тобой обещал сделать!
— Зря обещал! — известие о грозящей возлюбленной опасности сделали Ратибора невосприимчивым к настойчиво лезущим в глаза прелестям Машки. — Я ещё раньше обещал, что со Светой ничего не случиться…
— Они что, живы? — удивилась Света.
— Живы, — девица тряхнула мелкими кудряшками. — Обгорели только. Их, рассказывали, поначалу даже в труповозку кинули. А там, у одного за другим пульс появляться начал… Их в реанимацию, значит… А тебя и собаку сгоревшими считали. Светка, рассказывай, как всё на самом деле было! Он приставал, да? А ты?
Света и Ратибор переглянулись, игнорируя болтовню Машки.
— С ума сойти! — восхитилась та. — Где ты такого отыскала? Прямо, как из гардемаринов! Или этот, помнишь, небритый такой… Ну, мы ещё смотрели. А вы артист? Музыкант? У вас друг есть?
— Где они сейчас? — в один голос спросили всадник и Света.
— Кто? А эти! Не бойся, Светка, они сейчас в Серпухове, в СИЗО. Погорели на чём-то. Крес говорит… Помнишь Креса? Ну, который по пьяни на Новый Год ларёк поджёг? Его потом ещё чуть за наркоту не посадили. Помнишь? Да наверняка помнишь. Крес говорит, они по полной катушке схлопочут. Он сейчас, кстати, ну, Крес, должна ты его помнить, он сейчас со мной. Ну, бой-френд, типа того. Ой, ребята, а пошли с нами! Мы, это, в лес собрались. Я просто выскочила, они там накурили, пока собираются. Пошли…