Подлунное Княжество
Шрифт:
Света, изогнувшись под немыслимым углом, каким-то чудом ещё оставалась в седле. Одна нога её выскочила из стремени, острый каблучок указывал на синеющее сквозь переплетающиеся ветви небо. Волосы касались травы. Приземление девушки было делом нескольких мгновений.
Ратибор подхватил девушку чуть повыше талии. Не обратив внимания, как лопнул, успевший появиться на обожжённой коже, пузырь, поставил её на землю.
— Ой! — пискнула Света, когда на её теле сомкнулись пальцы Ратибора. Всадник почувствовал удар локтем в грудь.
— С цепи сорвался?! Щекотно же!
Ратибор убрал руки.
— Ты такой же бешеный, как и твоя лошадь! —
— Это я её испугал, — смутился всадник. — Извини.
— Ты?! — Света задохнулась от возмущения. — Ты!
— Я за тебя волновался, — начал поспешно оправдываться Ратибор. — Спешил… Здесь цветы…
— Какие цветы? Я чуть шею не свернула, а он цветы!
— Ты их не видела?
— Мне только на цветы смотреть! — Света поджала губы. — Трясёт, как не знаю где! Того гляди, полетишь носом в землю! Только на цветочки и смотреть!
— Слава богам! — выдохнул Ратибор. — Я и забыл, что ты в седле беспомощнее младенца. Тебе некогда по сторонам смотреть.
— Ты, зато, всё умеешь! — прищурилась девушка. — Прямо, последний герой, какой-то! Тут сейчас Бодров с микрофоном не выйдет случайно? Я, между прочим… , — её взгляд упал на раскинувшийся неподалёку цветок-убийцу. — Прелесть какая! — пальцы Ратибора сомкнулись в волоске от одежды девушки, забыв обо всём, она побежала к цветку.
— Стоять! — даже придирчивый и скупой на похвалы Сиггурд сейчас бы восхитился прыжком своего ученика. Ратибор пролетел не меньше десятка метров, прежде чем его покрытые водянистыми пузырями руки впились в плечи девушки, опрокидывая её на землю.
— Идиот! — услышал всадник где-то под собой сдавленный, но полный ярости шёпот. — Свихнулся окончательно!
— Только не вставай, — предупредил Ратибор, освобождая девушку. — Опасно!
— Урод! — шлепок по щеке прозвучал, как залп сотни револьверов. Боли от пощёчины не было, зато волна ярости, поднявшаяся в душе всадника, на мгновение лишила его способности двигаться и соображать. Ратибор почувствовал во рту горьковато-металлический привкус, дыхание перехватило, багровая пелена закрыла глаза. Это уже слишком! За что?! В конце концов, он всадник или кто?!
— Достал своими закидонами! — кричала Света, поднимаясь с земли. — Достал! Понятно?! Ещё и нравился мне, дуре! Пошёл ты! Урод!
Всадник стерпит любое оскорбление. Лишь беспомощный трус замечает брань в свой адрес. Но удар! Такое смывается кровью! Иначе не место тебе в княжеском отряде! Не имеешь ты права браться за оружие Древних, защищая Закон и Справедливость! Ратибор поднял глаза. Он не видел ничего, кроме бархатно-багровых волн и тёмных силуэтов на их фоне. Силуэтов, кои походили на попавшие в глаз соринки. Силуэты, от коих надо было избавиться, чтобы вернулось нормальное зрение и душевное спокойствие. Рука Ратибора опустилась на рукоять револьвера. Только одно мешало ему выпустить наружу полыхающее в сердце пламя ярости. Лицо, которое он почему-то видел чётко. Лицо дерзкой девчонки из другого Мира, которой удалось приворожить его. Лицо, искажённое злобой, но не ставшее от этого менее дорогим и прекрасным. Ратибор застыл на месте.
— Чего вылупился?! — Свету не столько злил факт падения, сколько непредсказуемость действий этого странного парня с длинными спутанными волосами, детским взглядом и в дурацкой одежде. — Никто тебя не боится! — самое
Из цветка, которые показывают в передачах про экзотические страны, с шипением открытой горелки на газовой плите, вырвалось что-то извивающееся. Света проводила взглядом жало, летящее в сторону увлёкшейся поеданием травы Каурой. Ядовитый хлыст ухватился за свёрнутый тюфяк и, раздирая сыромятные ремни, утащил его в недра цветка. Лошадь, испуганно заржав, скакнула за кусты. Света, завизжав, бросилась к Ратибору.
Всадник пришёл в себя, когда его уши разорвал дикий крик, и на шее сомкнулись руки. Багровая пелена пропала. Враг был рядом. Приобняв одной рукой дрожащее тело девушки, Ратибор всаживал пули одну за другой в чавкающий бутон. Раны, смертоносные для всех остальных, мгновенно затягивались на пульсирующем шаре. Высвободившись из объятий девушки, Ратибор обнажил саблю и кинулся к растительному упырю. Он рубил безжалостно и долго. Опустил клинок, когда у ног появилась горка дёргающихся истекающих кровью ошмётков. Из недр земли боязливо выглядывал горящий багрянцем шарик. Цветок-хищник не собирался сдаваться просто так. Держа наготове саблю, всадник отступил. Дело ясное — цветы только рот. Их хозяин засел глубоко под землёй, опоясав всё вокруг белёсыми, пульсирующими корнями и поджидая очередного ротозея…
Тонкие пальцы вцепились в локоть всадника. Два тёмных пятна на молочно-белом лице впились в его глаза.
— Что это? — прошептали посеревшие губы.
— Тот, кого ты покормить собиралась. Собой, — буркнул Ратибор. — Ещё и по морде мне двинула, когда я по простоте душевной помочь хотел. Ты уж извини, боярышня или княжна, в другой раз я в сторонке постою! Куда уж нам со свиным рылом, по коему каждому хлестать сподручно, соваться!
Глаза Светы стали ещё темнее, подбородок дрогнул, слёзы брызнули в разные стороны.
— Дура я! — он уткнулась в плечо всадника. — Прости!
— Проехали, — Ратибор неуклюже провёл горящей от боли рукой по волосам девушки. — Разве на осу обижаются, что она жалит? Такова природа… Отойдём-ка подальше, пока новый проглот не вырос, — положив руку на плечо Светы, он увлёк её в сторону тропинки. — Надо ухо востро держать. Мало ли какая гадость здесь водится.
— Я не думала… Что-то в голове…
— Обычный морок. На меня ещё хуже озёрница наслала. Помнишь, Беовульф рассказывал? Что же он, чурбан, о ромашках этих не сказал? Торопился, наверное! А может, и не знал… Ну, не плачь же ты! Сама говоришь — всего лишь сон.
— Нет! — залитое слезами лицо поднялось к Ратибору. — Я знаю… Не сон… Ты — не сон… Всё — не сон! Что это?!
Ратибор почувствовал, что на подходе новая волна рыданий. Что на этот раз это уже не слёзы перепуганной женщины, а настоящий ураган, буря, вырвавшаяся из души человека, который потерял нить реальности.
— Всё порядке. Это Межмирье, — всадник ещё крепче прижал к себе девушку. — Мы выберемся отсюда.
— Такого не бывает, — послышался всхлип. — Это невозможно…
— Зачем себя обманывать, солнышко? — Ратибор снова провёл рукой по волосам Светы, и только поморщился, увидев, как лопаются пузыри на его, ставшей похожей на жабью спину, руке. — У нас и без того полно неприятностей.