Подмена
Шрифт:
30
Как едва не попала под копыта упряжки с кентаврами, но он спас за секунду до трагедии. Как помог добраться до общежития. И все, что было потом — тоже вспомнила! Наши прогулки, наши беседы, наши поцелуи, признания в любви… расставание тоже вспомнила. Болезненное, которое едва меня не уничтожило.
Друиды и феи не могут быть вместе. Таков непреложный закон мирозданья. К тому же, его родители дали родовую клятву сплести корнями род Ремальда и Айлаайи. А эту клятву не разорвать.
Зато вполне можно разорвать сердце феи. Я ведь тогда чуть с жизнью
— Как ты мог? — прошептала, роняя безмолвные слезы. Крупные капли стекали по щекам, возвращая утраченные воспоминания.
— А у меня был выбор?
— Всегда есть выбор, Рем! Ты мог позволить мне прожить эту боль!
— Ты хотела сказать — позволить тебе умереть? Или у тебя хобби такое, гулять по мокрым карнизам мостов?
Вот тут нечего ответить. Я тогда действительно надеялась соскользнуть и упасть в воду. Даже решила, если так случится — не стану раскрывать крылья. Просто пойду ко дну под черную толщу воды. Такую же черную, как моя жизнь без Ремальда.
Я долго злилась и молчала, вглядываясь вдаль. Проживая эту боль заново, осознавая, что у меня отняли, а теперь вернули что-то невероятно ценное и значимое. И как мне теперь ко всему относиться? А хуже всего — как относиться к подругам?
— Эйхеллин и Лиора — твои шпионки?
— Нет. Я всего лишь помог вам встретиться и подружиться. Но окончательное решение вы приняли сами.
Я вытерла слезы, все еще не понимая, как Рем мог совершить такую невероятную… глупость? Жестокость? Он ведь не для себя это сделал — для меня. Но вместе с болью забрал дни, наполненные бесконечным счастьем, которое мы прожили вместе!
— Это было очень жестоко, Рем.
Друид обнял мою ладонь и произнес:
— Возможно, я тогда совершил ошибку, хоть и не считаю так. Но, согласись, после этого твоя жизнь вновь обрела краски. Ты была счастлива. Снова.
Промолчала, потому что возразить-то нечего. В тот день, когда Рем забрал воспоминания, я действительно вновь начала жить.
— А ты? Ты был счастлив?
— Очевидно, что нет, раз меня хватило всего на несколько лет, — усмехнулся мужчина. — Я слаб. И моя слабость ты — Джиа. Поэтому прошу тебя. Дай ему шанс!
И если бы не тоска в глазах друида, если бы не умение прочитать его боль, понять ее без слов, я бы даже попробовала приглядеться к Эриолу получше.
— Что происходит? Ты меня пугаешь, Рем!
Я посмотрела на родовой перстень О’орландов. Он и правда разделился надвое. Первый — массивный, с большим темно-зеленым камнем, обвитым корнем ясеня, и второй — поменьше.
— Она сказала правду? Ты хотел наплевать на законы мирозданья? Наплевать на родовые клятвы?
Робко коснулась пальцев Ремальда и кольца.
— Теперь неважно, что я хотел, — друид перехватил мою ладонь и поднес к губам. — Теперь уже ничего не изменить, Джиа. Поэтому мне важно знать, что о тебе будет, кому позаботиться.
— Ты говоришь так, словно умираешь! Ты же не болен? Ты ведь не сделал ничего такого, чтобы забрать мою
— Уверяю, я абсолютно здоров!
Правду сказал, но все равно в чем-то недоговаривает! Вся эта история с внезапным обмороком попахивает болотом! Хуже всего — слишком много людей знает правду обо мне и высок риск, что кому-то из них захочется поболтать. Лучшим решением будет как можно скорее заключить сделку и вернуться домой.
— Ты ведь подпишешь договор с Эриолом?
— Уже подписал. Но ты ему об этом не скажешь, пусть немного помучается.
Улыбнулась и пихнула друида в бок.
— Когда ты успел стать таким коварным!
— Не просто отдавать любимую женщину. Хочу быть уверен, что не ошибся в нем.
Впервые Ремальд произнес эти слова. Впервые сказал, что любит! Вот только от этого не легче. Он отдает любимую, я отдаю любимого, и кто после этого жизнь? Да дрянь последняя! Увижу ее — в лицо плюну!
До конца полета мы не выпускали друг друга из объятий. Просто чувствовали, как сердца бьются в унисон, сплетали пальцы, нежились в тепле настоящего, зная, что будущего не будет. Наслаждались нашими последними мгновениями вместе. Но вскоре замаячили сторожевые башни Трех лугов и нам пришлось принять более благообразный вид.
— Ну вот, сказка окончилась… — с грустью прошептала я.
— Не обязательно. Она может только начаться, если ты расскажешь обо всем Эриолу.
— Это будет очень страшная сказка! Он ни за что меня не простит!
— Не узнаешь, пока не попробуешь, — загадочно произнес Ремальд и поддержал меня, когда пегасы с грохотом опустились на землю.
Повозку изрядно затрясло, и я бы точно вывалилась, если бы не крепкие объятия друида. Да, честно говоря, мне казалось, что у крылатых коней проблема с ориентацией в пространстве, и они вышибут лбом резные тисовые ворота, но нет. Остановились аккурат в нескольких сантиметрах и с облегчением заржали. Так, словно сами не верили, что все обошлось.
— Очень, очень странные пегасы, — заметила, выбираясь из повозки.
Ворота медленно распахнулись и на меня, словно ураган, обрушился Эриол Риган.
Дракон потеснил друида и смял меня в объятиях, как добычу.
— Эриол, задушишь! — пропищала жалобно.
— Обещаю! Обязательно задушу! Вот проверю, что жива — и задушу точно! — процедил он сквозь зубы, лихорадочно проверяя, все ли у меня на месте и не оторвали ли чего важного в землях дриад. А они могли, с них станется!
Слышала байки, как дриады похищают в городах невинных девушек и вырезают у них матку с яичниками. О, это целая история! А берет она начало в запрете друидам и дриадам вступать в побочные союзы. Природа создала ясень и иву, чтобы они сплетались корнями. При попытке создать другие союзы, и первые, и вторые обрекают себя на медленную мучительную смерть от магического истощения. К тому же, такие пары всегда бесплодны. Что уж там за эксперименты ставит Айлаайя с детородными органами — не знаю и не хочу знать!