Подменный князь. Дилогия
Шрифт:
— Пора! — внезапно громко закричал он, обводя вновь вспыхнувшим взглядом своих воинов. — Настало время служить Перуну! Воины мои, мои братья! Послужим Перуну, и он даст нам удачу и богатство!
Ропот пробежал по толпе: здешние воины устали ждать и обрадовались тому, что представление сейчас начнется.
В горящие костры подбросили дров, отчего огонь заполыхал еще ярче. Трое обнаженных по пояс мужчин выступили вперед, и на улыбающихся лицах их застыло выражение твердой решимости. Сейчас это уже были не волхвы, а жрецы грозного культа — без шапок
— Мы приступили к городу Киеву, — закричал Вольдемар, обводя взглядом своих воинов и обращаясь к ним. — Это богатый город. В нем много добра, в нем товары со всего света! Здесь самые богатые купцы со своими складами и кораблями, наполненными богатством. Этот город — мой, я его великий князь по праву рождения. Я войду в Киев и сяду на престоле Святослава, а вы — мои друзья и братья, моя верная дружина — станете самыми богатыми людьми на свете. Вы вернетесь домой богачами!
Я слушал князя и думал о том, что риторика военных завоевателей и вообще всяких политиканов примерно одинакова во все века. Сначала объявить себя носителем верховной власти и справедливости, потом посулить всем богатство, а затем польстить и назвать всех братьями. Так обращается главарь к своей банде, и точно так же обращается военный вождь к солдатам. Братья… Стоявший рядом со мной мальчик Всеслав уж точно знал, что имеет в виду Вольдемар, называя людей братьями. Что этот князь делает с так называемыми братьями…
Но главным действующим лицом тут был не Вольдемар. Трое жрецов в шароварах стояли молчаливо и ждали своей роли.
— Приведите сюда женщин! — крикнул конунг, и тотчас же выделенные для этого воины вытолкнули в середину круга обеих несчастных пленниц — голых и растрепанных, дрожащих от ужаса. Седые волосы Хильдегард спутались и висели грязными сосульками по плечам. Ее худое тело, выставленное на позор, было покрыто синяками и струпьями от побоев. Бывшая хозяйка поместья и сестра полоцкого князя озиралась с безумным видом, и казалось, от свалившихся на нее несчастий уже окончательно потеряла рассудок.
Стоявшая рядом с ней Рогнеда выглядела спокойной, но, скорее всего, это была отрешенность. То, через что ей пришлось пройти, в мгновение ока превратившись из княжеской дочери в рабыню и наложницу извращенного мучителя, тоже замутило ее мозг. Рогнеда стояла, прижимаясь к своей тетке и опустив глаза, словно происходившее вокруг ее не волновало. Треск и снопы искр от множества горящих костров, вопли Вольдемара и нестройный рев воинов, казалось, не трогали ее…
Теперь князь замолчал, и вперед выступил один из жрецов, казавшийся среди двух других старшим. Засалившиеся седые волосы свисали по сторонам лица, а складки вокруг рта и тусклый блеск глаз свидетельствовали о том, что человеку сильно под пятьдесят. При этом обнаженный торс его оставался мускулистым, от жара костров на нем поблескивали капельки пота.
— Великий Перун сопровождал нас в походе! — закричал
Сердце мое сжалось при этих словах. Во всей стоявшей здесь толпе один я почти до самого конца не понимал, что должно произойти. Все остальные знали это точно: нрав князя Вольдемара и его приверженность кровавому культу Перуна были хорошо известны всему войску, собранному в северных землях. Далеко не всем тут по нраву приходились человеческие приношения богам, но спорить никто не осмеливался. Тем более что факты были налицо: князю-конунгу Вольдемару действительно сопутствовала удача. А если так — его бог силен и могуществен.
Жрец обернулся к князю, и тот кивнул. Видно было, что вся зловещая процедура тут расписана как по нотам — каждый отлично знал свою роль.
— Вы знаете этих двух женщин, — закричал снова жрец, указывая на Хильдегард и Ронеду. — Это не простые женщины, а сестра и дочь полоцкого князя. Рогвольд теперь мертв, и убит он за то, что был лучшим другом Ярополка, захватившего престол в Киеве. Престол, который на самом деле принадлежит по праву сильнейшему брату — Вольдемару!
Толпа воинов снова взревела, одобряя сказанное. При этом, глядя в раскрасневшиеся лица разноплеменных воинов, в их мутные глаза, уже готовые увидеть жертвоприношение, я понимал: им в общем-то совершенно безразлично, по праву хочет их предводитель княжить в Киеве или же нет. Право принадлежит тому, у кого есть реальная сила. Есть сила — это значит, всевластные и не очень всевластные боги его поддерживают. А раз так, нужно идти за ним и выполнять его волю. И тогда будет все: богатая нажива, золото, женщины…
— Кровь Хильдегард будет первой, — изрек жрец, оборачиваясь к своим коллегам. По этому знаку оба здоровенных мужика набросились на стоящую перед ними женщину и веревкой скрутили ей руки. Следующим движением они бросили ее спиной на самый крупный камень алтаря перед статуей идола.
Толпа замерла. В руке старшего жреца появился нож.
«Володя, — сказал я себе, — соберись с силами и стой спокойно. Постарайся не потерять сознание, потому что все это — не шутка. Ты присутствуешь при самом настоящем человеческом жертвоприношении, и это всерьез».
Сознание мое отказывалось верить происходящему. Уже много дней, с тех пор как оказался здесь, в этой чудовищной чертовщине, мне нередко казалось, что все вокруг меня ирреально, что я вижу некий сон. Но теперь, как никогда прежде, я вдруг с невероятной отчетливостью осознал, что это — реальность, что я на самом деле нахожусь «здесь и сейчас»…
Здесь и сейчас у меня на глазах трое дюжих мужиков зарежут двух истерзанных и беззащитных женщин. Причем сделают это под одобрительный гул толпы народа и во славу деревянного идола! Каково?