Поднятие уровня в одиночку. Solo Leveling. Книга 1
Шрифт:
– Гори оно все синим пламенем! Сатанаил!
В гудевшей низким пьяным гомоном пивной воцарилась мертвая тишина.
Иван Демьянович скинул полушубок и унты, тихо прокрался к спящей Лярве, присел рядом и насколько мог ласково провел рукой по ее волосам.
– Скоро все закончится, – сказал он. – Скоро ты будешь в безопасности. Есть наверняка специальные мастера. Они тебя починят, подлатают.
Беспокойно зашуршала в погребе мертвая мать.
– Ты меня
В подполе упала и разбилась стеклянная банка.
Чугай настороженно оглянулся. Лярва даже не шелохнулась во сне, лишь улыбнулась слегка.
Шуршание из подпола и вновь звон разбитого стекла.
Иван Демьянович на четвереньках подобрался к люку, глянул вниз, но, как и раньше, увидел лишь густой чернильный мрак.
Прямо под ним снова раздался еле слышный шорох, будто крысы скребут коготками по дереву, и из сырой темноты послышался полный страха голос матери:
– Что ты натворил, дурак?! Ты всех нас погубил. Они проснулись. Они видят тебя. – Голос дрожал, как потревоженная струна. – Они уже близко. Собирайся! Бери свою Лярву и мотай в леса! За ТЭЦ! Волки уведут вас в чащу и следы запутают! Бегите!
Но Иван Демьянович лишь покачал головой и ответил нахмурившись:
– Не хочу, мама. Пусть все идет как должно. Пусть люди живут и мучаются. Раз мучаются – значит, заслужили. Лярва свое отмучилась уже с лихом. Пусть ее домой отправят.
Голос матери сорвался на визг:
– Куда домой?! Идиот ты безмозглый! Никогда она дома не увидит! Тебя убьют, а у ней из чрева заживо ребенка вынут и на огне сожгут! А ее следом! За-ради этого она все терпела? Так ты ее любишь? Быстрее собирайся! Кольцо смыкается, но вы еще можете успеть. Я вижу тени волков на снегу. Вы можете успеть.
За окном раздался знакомый разбойничий посвист, зашлась лаем Жучка.
– Все пропало, – обронила мать. – Пропало.
– Да тихо ты! – цыкнул Чугай. – Сашка Соловей пришел. Сиди тихо. – И захлопнул крышку погреба. Накинул на плечи непросохший полушубок, сунул в рукав ножичек-свинорез и выскользнул на мороз.
Участковый отирался за калиткой, посматривал воровато по сторонам, шмыгая красным обвислым носом.
– Тебе чего? – крикнул Чугай с порога.
Соловей сморкнулся.
– Вань, дико неудобно вышло, конечно, но это… Слышь… можно, я во двор зайду, а то что мы, значит, через забор перекрикиваемся?
Кивнув, Чугай шагнул с порога навстречу участковому. Соловей скользнул в калитку, обогнул по широкой дуге глухо рыкнувшую Жучку и приблизился к Ивану Демьяновичу.
– Там дело такое, значит, – ссуди еще косарик до получки, а? Такой там, значит, сабантуй пошел, а деньги у всех позакончились. Выручи, будь другом? – Соловей трещал скороговоркой, отводил
Чугай осмотрел его с ног до головы и буркнул:
– Ссужу. Здесь жди.
Участковый поднял на него жалобный взгляд:
– Демьяныч. Ну не зверей, пусти погреться, околел тут, значит, на морозе, пока до тебя шел.
– Сказано – здесь жди.
Чугай повернулся было ко входу, но участковый ловко махнул рукой и наставил на Чугая табельный пистолетик. Морда у Соловья окрысилась, заострилась, зашипел он сквозь зубы:
– В дом пусти, сука! И бабу свою отцепляй. Я ее, значит, забирать буду.
Иван Демьянович набычился, посмотрел на участкового исподлобья:
– Вот так, Сашка? Иудина ты кровь, а не товарищ!
Соловей косо хмыкнул:
– Ситуация наша, значит, не та вовсе, где такими категориями мыслить можно. И не я – иудина кровь, а ты – предатель роду человеческого! – И добавил, подумав: – Самый первостатейный, значит. Шагай!
В доме участковый сразу оживился и зашипел:
– Ишь, собака, перехитрить меня хотел? Я таких жуликов ловил, что твои хитрости мне – во! – И сплюнул прямо на пол. – Где баба?
Иван Демьянович молча показал пальцем на комнату.
– Ну давай, отцепляй ее! – Соловей аж пританцовывал от нетерпения.
– Не могу, – равнодушно пожал плечами Чугай.
– Чего это ты, значит, не можешь? – взвизгнул Сашка, брызжа слюной.
– Я ее к цепи наручниками приковал. А ключ потерял.
Участковый почесал пистолетом висок.
– А, это, наручники-то какие?
– Да обычные вроде, я их у ваших и купил за водку и сигареты «Мальборо».
– В сторону! Сам ее отцеплю, уж такой ключик у меня, значит, имеется.
Завидев проснувшуюся и растерянную Лярву, Соловей разве что не подпрыгнул от радости:
– Вот ты где, моя хорошая! Сейчас дядя милиционер тебя спасет! Спасет и домой отведет. А за то ему премия полагается от начальства! Сейчас-сейчас, потерпи, кровиночка!
Лишь на миг отвернулся он от Чугая, но и того мига хватило с избытком.
Свинорез выпал из рукава, дубовые пальцы обхватили рукоять. Чугай скользнул к Соловью.
Сашка не успел повернуться, так и замер вполоборота, когда Иван Демьянович одной рукой обхватил его в груди и с тихим хрустом всадил нож под ребра.
Стукнул об пол выпавший из руки пистолет.
Соловей весь выгнулся, распахнул рот, разя перегаром. Забился, завращал глазами и тихонько заскулил. Он дрыгал ногами, а Чугай все глубже вгонял нож, насаживал Сашку на лезвие. Участковый повернул голову к Ивану Демьяновичу, и глаза его как-то вмиг затухли, будто выключили в жалком тщедушном теле жизнь – раз, и все.
Лярва смотрела на это в привычной своей позиции – забившись в угол и обхватив руками колени. Когда тело участкового рухнуло на залитый кровью пол, она лишь еле слышно взвизгнула. Чугай тут же присел рядом с ней и приобнял, гладя невыпачканной ладонью по голове.