Поднятые по тревоге

Федюнинский Иван Иванович

Рядовой Конопелко из 217-й стрелковой дивизии в числе первых форсировал реку Сож и в рукопашной схватке уничтожил 6 солдат противника. На другой день командир дивизии вручил ему орден Красной Звезды.

В 260-й стрелковой дивизии агитатор рядовой Дулисов в бою заменил командира взвода и смело повел бойцов в атаку. За проявленные мужество и инициативу/ Дулисов был награжден орденом Славы III степени.

В этой же дивизии в боях севернее Гомеля отличился орудийный расчет старшего сержанта Кузнецова. Тут же, на поле боя, командир полка вручил Кузнецову и наводчику орудия коммунисту рядовому Пестову

медали "За отвагу".

Командир 1179-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка с гордостью рассказал мне о подвиге коммуниста Осипенко. Батарея, в которой Осипенко был водителем автомашины, получила приказ выдвинуться на танкоопасное направление по открытой местности в нескольких сотнях метров от вражеских траншей.

Опасный участок нужно было проскочить на большой скорости. Две первые автомашины с орудиями на прицепе стремительно промчались под носом у гитлеровцев. Настала очередь третьего расчета, которым командовал старший сержант Ядрышников и который передвигался на машине, управляемой рядовым Осипенко.

Гитлеровцы обстреляли машину. Пули пробили радиатор, повредили рулевое управление. Наводчик был убит, два других номера ранены. Ядрышников и уцелевшие солдаты, прихватив раненых, стали отползать назад к нашим траншеям. Коммунист Осипенко остался один у машины.

– Умру, а машину и орудие не брошу, - заявил он.
– Так и передайте комбату.

С наступлением темноты Осипенко устранил все неисправности и под огнем противника доставил орудие на позиции батареи.

Так сражались коммунисты.

В первых числах декабря два корпуса 11-й армии по понтонному мосту, наведенному саперами, переправились на западный берег Днепра. Части второго эшелона находились еще на восточном берегу. Мне потребовалось съездить туда.

По Днепру шла шуга.

– Как бы мост не сорвало!
– сказал адъютант Рожков, когда мы ехали на левый берег.

Его опасения оправдались - к вечеру мост действительно снесло. Я вызвал командира понтонного полка и спросил его, на чем он может переправить нас обратно.

– Только на полупонтонах, - ответил командир полка.
– Но не советую, товарищ командующий, дело рискованное.

– Ничего, давайте ваш полупонтон.

Вместе со мной и адъютантом в полупонтон уселись еще несколько человек, которым тоже нужно было срочно переправиться.

Переправа оказалась действительно рискованной. Нас понесло по течению. А всего в нескольких километрах ниже правый берег еще удерживали гитлеровцы. Мы вполне могли угодить прямо к ним. Однако в конце концов удалось справиться с течением и благополучно пристать к берегу.

Позднее за эту переправу я получил нагоняй от генерала армии К. К. Рокоссовского.

– Нужно было вызвать самолет, а не рисковать без всякого смысла, - сказал мне командующий фронтом.
– Ну да ладно. Не будем на прощание ссориться.

– Почему на прощание?
– удивился я.

– Ваша одиннадцатая армия выводится в резерв. А вам, кажется, хотят предложить другую должность.

– Какую?

– Пока точно не знаю.

Глава VIII. Снова под Ленинградом

Наш автомобиль мчался по вечерней, затемненной Москве к Кремлю. Сухой, колючий снежок бил в ветровое стекло. Пешеходы потирали ладонями мерзнущие уши: конец ноября

выдался холодным. Каждый раз, бывая в Москве в годы войны, я испытывал чувство большой гордости за нашу столицу, суровую и прекрасную. Вот и сейчас я любовался знакомыми улицами, зубчатыми, запорошенными снегом древними стенами Кремля. Только, пожалуй, в тот вечер я смотрел на нее из машины немного рассеянно. Мысли мои были заняты предстоящей встречей с руководителями партии и правительства.

Несколько часов назад заместитель начальника Генерального штаба генерал армии А. И. Антонов сообщил, что мне предложено поехать вместе с ним в Ставку. На совещании в Кремле обсуждался вопрос о подготовке наступательной операции с целью окончательного освобождения Ленинграда от вражеской блокады. Подробно говорили о количестве войск, которые должны принять участие в операции, о боеприпасах, намечали сроки подготовки.

Обстановка под Ленинградом определялась общим положением на фронтах. Советская Армия в течение 1943 года нанесла немецко-фашистским войскам ряд сильных ударов и принудила противника к непрерывному отступлению. К ноябрю враг вынужден был очистить почти две трети захваченной им территории нашей Родины.

Под Ленинградом же гитлеровцы, опоясав себя мощной линией оборонительных сооружений, продолжали совершенствовать свои позиции и рассчитывали удержать их как основу всего левого крыла Восточного фронта.

Вот эту-то оборону и предстояло прорвать. Для разгрома врага под Ленинградом и Новгородом привлекались войска Ленинградского, Волховского и 2-го Прибалтийского фронтов, Краснознаменный Балтийский флот, авиация дальнего действия, а также партизанские соединения.

По замыслу операции войска Ленинградского и Волховского фронтов должны были разгромить фланговые группировки 18-й армии противника юго-западнее Ленинграда и под Новгородом, а затем, развивая наступление, выйти на рубеж реки Луга и уничтожить главные силы врага. В дальнейшем вместе с войсками 2-го Прибалтийского фронта им предстояло действовать на нарвском, псковском и идрицком направлениях, разгромить 16-ю армию врага и завершить освобождение Ленинградской области.

После совещания поздно ночью мы с командующим фронтом генералом армии Говоровым поездом выехали в Ленинград. Ехали новой железной дорогой, проложенной после прорыва блокады вдоль канала Петра Великого по южному берегу Ладожского озера.

А следующей ночью я на миноносце переправился через Финский залив на так называемую "Малую землю" - на ораниенбаумский плацдарм.

В это время туда же водным путем скрытно перебрасывались соединения 2-й ударной армии. Армейское полевое управление перешло на плацдарм еще 7 ноября и приняло от Приморской оперативной группы оборонявшиеся там войска.

Транспортировку на плацдарм войск и техники осуществлял Краснознаменный Балтийский флот. Использовались самоходные и деревянные баржи, тральщики, буксиры. Посадка войск и погрузка техники производились в Ленинграде и на Лисьем Носу, где был сооружен пирс длиной в 200 метров.

Корабли и баржи отплывали к ораниенбаумскому плацдарму ночью, строго соблюдая маскировку. На рассвете противник видел их уходящими обратно в Ленинград. Мы старались создать у гитлеровцев впечатление, будто эвакуируемся с плацдарма.