Подобная Сильмариллу
Шрифт:
Я имела в виду не только себя. Келегорм преуспел с женщинами. У него было преимущество - умение преподнести себя. Он проявлял обольстительные манеры, когда это было необходимо. Не сомневаюсь, что малышка Анариэль была далеко не единственной жертвой подобного рода. Келегорм нравился многим еще в Валиноре. Я, как всезнающий младший ребенок, подслушивающий разговоры взрослых, знала про нескольких влюбленных в него девушек. Я не могла вспомнить лицо Келегорма без отвращения, но если судить беспристрастно, то нельзя было не признать, что он красив. Обладатель прекрасной фигуры,
Так что я была изумлена наивностью плана Гортхаура, пока он не ответил мне, недоумевая:
– Ты же волшебница! Или уже нет?
Он предложил мне использовать очень сильное проклятие.
– Несколько слов – и Келегорм будет страдать так, что пожалеет, что родился на свет. Избранница никогда не ответит ему взаимностью, и его сердце будет разбито!
– удовлетворенно говорил Гортхаур, развалившись в кресле и глядя, как я нервно мерила шагами свои покои.
– Келегорм может просто прийти к ней и взять свое! – я резко остановилась посреди комнаты. – Он излечится, и одной искалеченной девушкой станет больше!
Гортхаур не замедлил с ответом:
– Мы сделаем его отношение к этой женщине трепетным. Он не сможет причинить ей боль. Будет готов носить ее на руках, подарить ей целый Валинор! И ей будет все равно – у нее уже будет избранник.
Я знала, что такое боль от разбитого сердца. И улыбнулась.
– Это нам подходит!
– Проклятие само выберет подходящую девушку из его окружения. Мы не станем указывать на конкретное имя. Но знай – может пройти некоторое время, пока такая леди не появится.
– Надеюсь, проклятие не выберет Артанис, иначе любовь Келегорма к семье станет известна всем, - усмехнулась я. – А она очень подходит. Прекрасна, давно и счастливо замужем. Недостижимая мечта! И постоять за себя умеет. Бедные Тэлэри это проверили. А Келегорм? Клятва феанорингов, проклятие Мандоса, груз множества грехов, а вскоре и наше заклятие! Тяжелая у него жизнь!
– Но проклятие Мандоса лежит и на тебе.
– Думаешь, я переживаю по этому поводу? Думаешь, я хотела бы сейчас оказаться в Валиноре? – я села Гортхауру на колени и обвила руками его шею. – Нет, я счастлива здесь и сейчас.
Гортхаур окинул меня восхищенным взглядом.
– Такой ты мне нравишься намного больше, чем нравственной светлой девчонкой! Через столько лет ты удивила меня. Месть делает тебя прекрасной.
– Странно, но сейчас я сама себе нравлюсь. Ты и месть – вот что заставляет бурлить мою кровь. Но не забывай, что это месть Келегорму, а не кому-то, кто не делал мне зла.
– О, нет, опять ты за свое! Ни слова больше! – Гортхаур картинно закатил глаза. Я поцеловала его, и мы мягко опустились на пол.
***
Проклятие, предложенное Гортхауром, пришлось доработать. Поразмыслив, мы вывели формулу,
– Если хочешь, мы можем просто схватить его и посадить на раскаленный кол, - снова предложил Гортхаур. Я скривилась. Одним из больших плюсов нашего метода было то, что мне не придется видеть мерзкое лицо Келегорма в своем доме.
Кроме того, птичку не нужно было выманивать из клетки. Гортхаур имел много шпионов, и мы знали, что старый враг сейчас в Нарготронде и является там довольно влиятельной персоной. Представляю, как был счастлив Финрод! Что ж, по крайней мере, не думаю, что в пещерном городе можно было без опаски делать все, что ему заблагорассудится. Финрод никогда бы не одобрил аморального поведения на своей земле.
Я же в полной мере ощутила, что жизнь в Ангбанде оставила на мне свои следы. Я стала намного циничнее. По-прежнему беспокоясь за свою прежнюю семью, я почти спокойно относилась к деяниям настоящей. Отвращение во мне вызывали пытки и казни, но, не видя их, я не беспокоилась ни о чем. Меня это пугало, но не удивляло. Нельзя было остаться совсем чистой и невинной, прожив столько лет рядом с Мелькором. Иногда я думала, что они могли бы убедить меня сделать нечто худшее, чем я делала ранее.
Примерно через месяц после прибытия в Тол-ин-Гаурхот я прочитала заклятие и стала ждать.
***
Стояла середина осени. Дни были совсем коротки, и непрекращающийся дождь поливал землю. Приближалась зима. Тот темный вечер я проводила одна в своих покоях. Гортхаур следил за какой-то странной группой орков, а я скучала.
За прошедшие восемь лет я не получала никаких новых сведений о Келегорме. Знала лишь то, что он по-прежнему имеет большое влияние в Нарготронде, и его позиции лишь усиливаются. Гортхаур говорил, что возможно придется подождать, но мне казалось, что ждали мы достаточно, и я впала в уныние, обдумывая, где могла ошибиться.
Снаружи послышались какие-то крики, и я выглянула в окно. Орки Гортхаура тащили других сопротивляющихся орков. Интересно, не противно ли правой руке самого Мелькора разбираться с такими мелкими сошками? Я пожала плечами и отошла от окна. Дождь не прекращался ни на минуту, и вскоре я задремала.
– Вставай, - с меня резко сдернули одеяло, и я протестующее застонала. Гортхаур расхаживал по моим покоям, и я давно не видела его таким радостно-возбужденным. – У нас почетные гости, и мы должны встретить их!
– Кто здесь может быть почетным гостем, кроме Мелькора? – сонно спросила я.
– Может быть, владыка Нарготронда?
– Что? – сон мигом покинул меня, и я распахнула глаза. – Нет!
Вот и наступил момент, которого я так боялась.
– Да! Не знаю, что ему здесь нужно, но выясню. Одевайся! – Гортхаур, весело напевая, скрылся в моей гардеробной и снова появился, неся роскошное черное бархатное платье, расшитое золотом и драгоценными камнями.
– Ты должна быть роскошной перед высоким гостем! – кинув мне платье, он перешел к шкатулке, доверху забитой драгоценностями.