Подопытный материал
Шрифт:
Дальше Алло просто отослала меня к Кате и осталась вдвоем с Капитаном.
Разумеется, я понимаю, что она королева и имеет право на тайны и секреты. Только все равно немного обидно, да и интересно, о чем они говорить будут.
Катенька меня в баню отправила, а вскоре и сама туда проскользнула неслышно. По-моему, в полумраке обнаженная женщина намного соблазнительнее, чем при ярком свете. После такой бани сил у меня осталось только на то, чтобы перекусить, да с женой поговорить немного, уже лежа в кровати.
— Ну
Признаться, давно хотел задать этот вопрос, но все как-то смелости не хватало.
— Неплохо, но с тобой лучше, — совершенно спокойно ответила Катя.
Смутить мою жену подобными разговорами невозможно: отношение к сексу у нее насквозь деловое, по крайней мере, на словах.
— Кстати, Алло тоже так считает, — продолжила Катенька. — Ты ее не обижай. Она хорошая и не виновата, что уродилась такая. Да и что нам делать, если ты в своих Северных землях пропадаешь? Сереженька, может, откажешься от наместничества? Будешь нам тут помогать. Нам новую мастерскую строить надо, а то одежду из шкур шить не успеваем.
— Дались вам эти шкуры, — уже сквозь сон пробурчал я. — Везете издалека, как будто их по эту сторону гор нет.
— Ты что, не знаешь? Шкуры оттуда намного мягче, шерсть тонкая и не колется совсем, а пух вообще дороже, чем золото!
С меня даже сон слетел. Сколько времени прошло, а я об этом только сейчас услышал. Таких простых вещей о своей земле не знаю — тоже мне, наместник! Выходит, тогда на перевале солдаты мертвых лесовиков не от собственной бедности раздевали, а потому что одежду особо ценной считали.
Глава 11
Катя разбудила меня среди ночи. Сама она, похоже, не ложилась.
— Тебя Алло ждет — вставай!
Протирая глаза, я сел на кровати. Жена, одетая по-домашнему, стояла рядом. Пробраться под короткий халатик мне не удалось.
Я получил по рукам, Катя мне даже слова сказать не позволила:
— Одевайся! Распоряжаться на службе будешь, а здесь нас слушайся!
Одна — королева, другая мной командует, как старшина новобранцем… Только вспомнилось, что у нас со «старшиной» в бане было, и все недовольство как рукой сняло.
Алло устала. Впрочем, на какое-то время ее хватило: и на поцелуи мои отвечала, и обнимала крепко. А потом засыпать стала, лежа рядом.
Однако не уснула — встрепенулась, прислушалась:
— Одевайся, Сержан! За тобой карета приехала.
Куда? Зачем? Вечером только прикатил, а ночью опять уезжать?
— Уезжай! — приказала королева. — Сиди в Северных землях и не высовывайся, пока за тобой не пришлют.
Черт! Что тут затевается? У меня здесь жена, дети, да и сама Алло тоже давно не чужая. Бросить всех, а самому спрятаться за горами? Ну, уж нет!
— Какой же ты глупый! — устало сказала Алло, поняв, что я никуда не собираюсь идти. — Нам всем ничего не грозит, а убить хотят именно тебя, потому что ты мешаешь всем.
— Всем — это кому? —
— Людям Савсана и некоторым моим родственникам… Не воевать мы здесь будем, а пытать и вешать. Или тебе это нравится? Иди!
Признаться, убедили меня не слова, а то, как их королева говорила: спокойно, равнодушно и устало. Я вышел в темноту в сопровождении Капитана, появившегося из ниоткуда, и сел в невзрачную повозку.
Вестей из столицы не было две недели. Зато у нас без событий не обошлось. Две ночи в крепости на золотоносной реке бесновались бары, чуя неподалеку чужих. На третью ночь часовой услышал шорох и бросил на звук бомбу.
Утром место взрыва осмотрели, обнаружили скопление муравьев, облепивших траву и землю под ней. Судя по размерам кровавых пятен, лазутчик погиб или был тяжело ранен. Тела не нашли и резонно предположили, что его унесли.
Ночной взрыв не остался без последствий. Днем из леса вылетела стрела и вонзилась в шею солдата, долбившего скалу. Рана оказалась смертельной.
Баров спустили тут же. Мститель далеко не убежал, и, спасаясь от собак, забрался на дерево.
Будь я там, распорядился бы рубить дерево — думаю, беглец спустился бы сам. Однако все сложилось иначе: меткий стрелок сам стал мишенью. Разозленные солдаты не стали щадить убийцу своего товарища, и мертвый лесовик, утыканный стрелами, вскоре свалился с дерева.
Рожан устроил разнос сотнику, подчиненные которого не стали брать пленного, и этим ограничился.
— Так этой твари и надо, — сказало он мне. — Еще раз сунутся — разорю их деревню.
По одежде и оружию Мир определил, что мертвый лесовик из племени, живущего в среднем течении реки. В низовьях живут родичи самого Мира, а у истока порой появляются еще одни соседи.
Сколько тут разных родов и племен! Насколько я понял, особой дружбы между ними нет. Ну и хорошо, а то вместе они нас отсюда вышибли бы в два счета: не так уж и велико войско Рожана, да и леса аборигены знают намного лучше нас. А так можно, действительно, «деревню разорить». У нас есть бомбы и пушки, и занять любую территорию сотня солдат сумеет легко. Только захваченную землю еще и удержать нужно.
Постоянное беспокойство за семью заставляло меня искать новые дела — как еще можно отвлечься от дурных мыслей? Решение сходить до морского залива пришлось как нельзя кстати. Да и что там идти — верст десять-двенадцать, а туда и обратно — двадцать пять, не больше. Можно и за один день управиться.
Отправились рано утром. Взять с собой я планировал Десятника и еще троих: не хотел из-за своей прихоти много людей от дела отрывать. Однако с нами еще и Пухлян увязался. Времени свободного у казначея полно — вот он и находит дела да приключения: лес валит с отставниками, золото моет с солдатами, по бабам шляется. Что интересно, везде его привечают, да и у него все ладится.