Подозрение

Монир Александра

Доктор Герон откашливается.

— К сожалению, я не могу рассказать о наших сеансах, так как это будет нарушением врачебной тайны.

— Но… но… одного человека обвиняют в её убийстве! — с жаром произношу я. — Разве нет закона, обязывающего вас предоставить информацию, если дело касается жизни и смерти?

— Уверяю, если бы я что-нибудь знал, то давно бы уже обратился в полицию, — говорит доктор Герон, — но, вообще-то, я не видел Люсию уже семь лет. И не думаю, что любая информация, которой я располагаю,

будет полезна в этом деле.

Я замираю.

— Вы не виделись после пожара? Но ведь в тот момент вы были нужны ей больше, чем когда-либо.

— Абсолютно с вами согласен, ваша светлость, но Люсия решила прекратить сеансы. И без родителей некому было повлиять на неё, заставить продолжить лечение.

— А как же дедушка? — растерянно спрашиваю я. — Неужели он не настоял на этом?

Доктор Герон тяжело вздыхает.

— Ваш бедный дедушка был совсем убит горем и решил отправить её в закрытую школу-пансион в Швейцарии.

У меня отвисает челюсть.

— Он предоставил её самой себе? После смерти родителей?

— Не совсем. В качестве сопровождения он отрядил с ней домоправительницу с дочерью, — доктор запинается, — разве вы об этом не знаете?

— Простите, я сейчас… сама не своя, — бормочу я, не успев отойти от потрясения после его слов.

Оказывается, дедушка отослал Люсию в Швейцарию вместе с миссис Малгрейв и Мэйси… Но почему мне никто об этом не сказал?

— Спасибо доктор Герон, — говорю я дрожащим голосом, — пожалуйста, перезвоните, если вспомните что-нибудь важное.

Положив трубку, я отправляю Оскару сообщение:

«Передайте миссис Малгрейв и Мэйси, что я жду их в библиотеке через пять минут».

Проходит пять минут, потом десять, но в библиотеке так никто и не появляется. И вот, когда я уже готова сама отправится на поиски, дверь наконец открывается. Входит миссис Малгрейв, а за ней Мэйси с каменным лицом.

— Вы хотели нас видеть? — невозмутимо спрашивает домоправительница.

— Да, присядьте, пожалуйста, — я жду, пока они устроятся на диване, — вы ведь слышали новость про Себастьяна?

— Это ужасно, — бормочет Мэйси, опуская глаза.

— Дело в том, что я в это не верю. И если вы знаете Себастьяна так хорошо, как я думаю, то тоже не верите.

— Я видела, как вы вчера резвились, — произносит сквозь зубы миссис Малгрейв, — разве так ведёт себя скорбящий жених?

Я теряю дар речи.

— Пожалуйста, не забывайте, что вы работаете в моём доме, — говорю я, удивляясь резкости в собственном голосе, — и вы не имеете права говорить обо мне или моих друзьях в таком тоне.

— А как же улика, найденная в Аббатстве? — миссис Малгрейв рьяно стоит на своём, будто меня и не слышит. — Как вы можете даже после этого его защищать?

— Улики могут быть сфабрикованными или подброшенными. Вы что «Закон и порядок» ни разу не смотрели?

Миссис Малгрейв бросает на меня непонимающий взгляд.

— Как

бы там ни было, я пригласила вас сюда, чтобы задать два вопроса. Первый: как вы считаете, кто мог затаить злость на Люсию? — я смотрю в упор на Мэйси. — Общение с кем могло быть для неё опасным?

Мэйси качает головой.

— Только Себастьян Стенхоуп, — твёрдо отвечает миссис Малгрейв.

Я разочарованно вздыхаю.

— Слышала, после пожара вы с Люсией ездили в Швейцарию?

Их реакция застигает меня врасплох. На лице миссис Малгрейв застывает выражение, которого я никогда раньше не видела; выражение, так не сочетающееся с её обычной надменной и властной самоуверенностью. Сейчас она кажется почти… напуганной. А Мэйси обхватывает пальцами кулон на шее, словно проверяя на месте ли он.

— Ну? — продолжаю я. — С каких это пор ученики школ-пансионов берут с собой в сопровождение домоправительниц и горничных? Странно это, согласитесь? И почему я об этом ни сном ни духом?

Мэйси бросает взгляд на мать.

— Здесь какой-то подвох?

— В смысле, подвох? — спрашиваю я в недоумении.

Миссис Малгрейв бросает сердитый взгляд на Мэйси и вздыхает.

— Ничего странного здесь нет, ваша светлость, — она переходит на привычный сдержанный тон, — мы просто сопровождали леди Люсию по просьбе её дедушки, чтобы скрасить её одиночество после смерти родителей. Не стоит напоминать, что вы исчезли из жизни своей кузины после пожара. Так откуда же вам было об этом знать?

— Но ведь мы общались незадолго до вашего отъезда. Люсия хотела, чтобы я осталась в Рокфорде или хотя бы приезжала… она бы предупредила, если бы собралась уехать, — настаиваю я.

— Что ж, рискну предположить, что вы неверно истолковали её желания, — резко говорит миссис Малгрейв.

Я переключаю внимание на Мэйси.

— И всё-таки, что ты имела в виду? Может, тебе известна какая-нибудь информация, которая поможет разобраться в том, что произошло с Люсией?

После секундного колебания Мэйси решительно качает головой.

— Нет, ваша светлость.

— Тогда это всё.

Я смотрю вслед миссис Малгрейв и её дочери, уставшая от попыток вытянуть из них ответы. В голове вертятся имена подозреваемых. Тео. Мэйси. Миссис Малгрейв… Себастьян.

Что ему известно, а что нет; что он делал, а чего не делал? Нужно обязательно с ним поговорить.

XIV

Добрую милю от крыльца Рокфордского поместья до въездных ворот я прохожу, не отрывая глаз от земли. Я прячу лицо в воротнике плаща и морщусь от шороха гравия и шелеста листвы под ногами, боясь разоблачить себя и увидеть позади Оскара, или того хуже — миссис Малгрейв. Ведь до прихода полицейских мне нельзя никуда уходить.