Подозреваются все (вариант перевода Фантом Пресс)
Шрифт:
Марек остановился и, тяжело вздохнув, повернул обратно. Лицо его выражало покорность судьбе.
— Судьба, — спокойно сказал он. — С ней не поспоришь…
Симпатичный на вид мужчина в штатском стоял посреди комнаты и задумчиво разглядывал нас. С момента прибытия следственной группы прошло всего несколько минут, а следователь уже установил ряд достоверных фактов. Во-первых, он узнал, что руководителем мастерской является Зенон, а главным инженером — Збигнев, Ирэна же совмещает должности секретарши и заведующей кадрами. Во-вторых, не все присутствующие работают именно в этой комнате, покойный
Не знаю почему, но это оказалось страшно трудным делом. Кое-кто попытался было рассказать, но после первых же слов начинал путаться и умолкал, уставившись на меня. И опять воцарялась мертвая тишина.
Я их очень хорошо понимала. Мои идиотские выдумки так основательно смешались в головах с обстоятельствами преступления, что люди были не в состоянии их разделить и не знали, где правда, а где вымысел. А рассказать, как было дело, воздерживались, не желая бросить на меня подозрения. Я же решила, что на сегодня уже достаточно наделала глупостей, и тоже молчала.
Вряд ли представитель следственных органов был слепым или недоразвитым, наверняка он прекрасно заметил всполошенные взгляды, которые кидали на меня дорогие коллеги, и преисполнился радостной уверенностью, что в данном случае расследование не представит особых трудностей. Поэтому он не торопился и позволил себе тоже помолчать.
— Кто первым обнаружил труп? — вдруг бросил следователь, обращаясь к Зенону. Тот нервно вздрогнул.
— Понятия не имею. — И, обращаясь ко мне, вопросительно произнес: — Иоанна?…
— Януш, — мрачно ответила я, поняв, что меня уже ничто не спасет. Хочу я этого или нет, придется взять инициативу в свои руки. Ох, правду сказал Януш, я первая в списке подозреваемых!
— Один из наших сотрудников, — неохотно пояснила я, ибо следователь вопросительно смотрел на меня. — Сидит в соседней комнате.
— Работает? — с радостной надеждой воскликнул Зенон.
— Нет, за голову держится, — информировал Янек, который успел побывать в нашем отделе и на всякий случай решил говорить правду и только правду.
Мужчина в штатском обратился к руководителю мастерской:
— Распорядитесь, пожалуйста, чтобы все сотрудники заняли свои рабочие места. Мне хотелось бы увидеть мастерскую в нормальном состоянии.
В нормальном состоянии у нас редко кто сидел на своем рабочем месте, но, раз уж он так себе представляет нашу мастерскую, не станем же мы выводить его из заблуждения. Став вдруг жутко официальным, Зенон принялся разгонять нас по местам. Мы неохотно подчинились, но потом утешились мыслью, что, если в этой или какой другой комнате и произойдет что-нибудь интересное, коллеги обязательно нам сообщат. Пока же самое интересное предвиделось именно в нашей комнате, так как там находился Януш. Мы послушно вошли и уселись за своими столами. И только теперь вспомнили об одной несущественной детали.
Дело вот в чем. Не далее как вчера впавший в жестокую хандру Лешек целый день занимался тем, что на большой древесностружечной плите рисовал
Выдержанная в лучших традициях авангарда, картина Лешека представляла на переднем плане жуткую морду с оскаленными зубами, к которой приделано было хилое тельце, по некоторым признакам женское. Внизу художник изобразил нечто, напоминающее истерзанную, брошенную на колени фигуру мужчины с лицом дегенерата, в голову которого женщина вбивала громадный гвоздь. И, будто мало еще было всех этих ужасов, по опущенным рукам женщины сбегали целые стада белых мышек. Кошмарное произведение искусства стояло прислоненное к стене прямо напротив входа в нашу комнату.
Ничего удивительного, что, войдя в нее, мужчина в штатском так и застыл на пороге. Нет, он не убежал с криком ужаса, на что мы тихо надеялись, только немного побледнел и какое-то время был не в состоянии произнести ни слова. Малость придя в себя, он глубоко вздохнул, осмотрелся и увидел Януша.
Рядом с Янушем, прямо передо мной, находился стол отсутствующего сегодня Витольда, который обычно сидел на доске. Сейчас объясню. Дело в том, что Витольд страдал каким-то особым видом ревматизма. Ноги он мог сгибать только под определенным углом, любой другой угол вызывал страшную боль в коленях. Сидеть на обычном стуле перед своей чертежной доской он не мог, и, чтобы получить нужный угол, ему пришлось поставить свой стул на другую чертежную доску. И все было бы хорошо, но доска, почти незаметная на полу, опасно торчала, и об нее спотыкался каждый, кто о ней не знал.
Нам было очень интересно, удастся ли следователю избежать западни, и мы внимательно следили за каждым его шагом. Справившись с впечатлением от шедевра Лешека, он смело направился к Янушу, опрометчиво решив, что самое плохое уже позади.
— Это вы обнаружили труп? — спросил следователь, благополучно добравшись до его стола.
Януш; сидевший все это время в одной и той же позе — облокотившись о стол и обхватив голову руками драматическим жестом, — вздрогнул и повел вокруг невидящим взглядом.
— Закурить не найдется? — спросил он, явно не отдавая себе отчета, что к нему обращается представитель власти. Представитель власти тяжело вздохнул и полез в карман за сигаретами. Оба закурили.
— Вы меня о чем-то спрашивали? — вдруг очнулся Януш. Должно быть, затяжка помогла.
— Да, спрашивал. Это вы обнаружили труп?
— Труп? Тадеуша? Я, я, черт бы меня побрал!
— Расскажите, как это произошло.
Нам тоже было интересно, ведь до сих пор Януш еще об этом не рассказывал. И не только интересно, но еще и немного тревожно.
— Ну, как произошло… Обыкновенно, — неохотно стал рассказывать Януш. — Поперся я, значит, в этот чертов конференц-зал…
— Зачем по… пошли?
— А я знаю? Не иначе, нечистый попутал, прямо умственное затмение нашло…
— За противопожарной охраной, — пришлось подсказать этому кретину.
— А! И в самом деле, мне понадобился свод положений о противопожарной охране. Я и пошел. Совсем забыл, что там лежит Тадеуш…
— Это как понимать? — немедленно отреагировал следователь. — Вы уже знали об этом?