Подозреваются все
Шрифт:
У Витольда за время испытания пластика остыл чай, поэтому он начал завтракать. Я задумчиво смотрела на него, пытаясь отгадать, в какой стадии следствия сейчас находится милиция. На листке бумаги в хронологическом порядке я записала известное мне время действий сослуживцев, подготавливая почву для разговора с Алицией. Потом снова посмотрела на Витольда, который, погруженный в столь же глубокие размышления, ел помидор. В другой руке у него была солонка.
Судя по выражению его лица, помидор ему очень не понравился. Он съел половину, а другую, с явным отвращением,
— Пан Витольд, что вы делаете? — с интересом спросила я, потому что эти кулинарные изыскания показались мне несколько странными.
Витольд посмотрел на меня, снова заглянул в корзинку и неожиданно начал ужасно хохотать.
Лешек, стоящий у своей чертежной доски, рисовал тушью на кальке очередную картину. Прервав на секунду свое творчество, он посмотрел на Витольда и вернулся к своему занятию.
— Здесь зараженная атмосфера, — пророческим тоном заявил он, продолжая рисовать. — Никому не удастся спастись. Последний нормальный человек спятил!
— Этот помидор мне ужасно не нравился, и я не понимал почему, — объяснил Витольд, не переставая смеяться. — А я просто забыл его посолить! Не терплю несоленых помидоров.
— И поэтому вы посолили его в корзине? — печально вздохнула я.
— Именно. Видите ли, я так задумался... Меня удивляет одна вещь. Как могло получиться, что они там, в кабинете, ничего не услышали? И вообще с этим кабинетом что-то не так...
— Вроде бы Збышек что-то слышал, — прервал его Веслав. — Он говорил мне, что слышал два мужских голоса, но не обратил на них внимания и вскоре после этого вышел из комнаты.
— А Витека при этом не было?
— Был, но недолго, тоже вышел, еще перед Збышеком. Ничего не говорил, что слышал... то есть говорил, что ничего не слышал.
— А Збышек этих голосов не узнал?
— Нет, говорил только, что это были мужские голоса.
— Вот именно, — сказал Витольд. — Но потом... Как это было? Вы, пани, говорили, что Збышек напустился на вас, как только увидел Столярека, и что там была вся мастерская. Откуда они вошли? Из коридора?
— Из коридора.
— А почему не прямо из кабинета?
Мы втроем глупо уставились на Витольда, захваченные врасплох его вопросом.
— Действительно, — сказал Веслав. — Почему не прямо из кабинета?
— Действительно, — повторила я. — Ведь это кратчайшая дорога, а дверь открыта.
— А она была открыта?
— Понятия не имею. А вы не Знаете?
Оказалось, что никто не обратил внимания на дверь, ведущую из кабинета в конференц-зал. Обычно она была открыта, и я даже не подозревала, где находится ключ от нее. Она соединяла эти два помещения, и через нее вела кратчайшая дорога до места преступления. Почему Витек и Збышек не воспользовались ей, а обошли все бюро кругом?
— Пожалуйста, новый след, — обрадовался Веслав. — Интересно, милиция это уже обнаружила?
— Мне это непонятно, но, может быть, они просто одурели? — с сомнением произнес Витольд.
— Когда они выходили из кабинета, еще
— Чему вы удивляетесь? — неодобрительно произнес Лешек из-за своей картины. — Это же просто. Убийца запер ее, чтобы ему никто не помешал.
— Весек, — спросила я, — во время твоей работы в бюро эта дверь когда-нибудь запиралась? Ты работаешь здесь дольше нас всех.
Веслав задумался, но через минуту покачал головой.
— Нет, не помню. Даже не знаю, где находится ключ. Ключ!! А может, это тот?!!
Мы сразу вспомнили ключ, вылетевший из нашего вазона.
— Какой «тот»? — заинтересовался Витольд.
Мы быстро описали ему сцену, так прекрасно увенчавшую обыск в нашем отделе.
— Теперь понятно, а то я с самого утра собираюсь спросить, почему тут стоит такая вонь! Может быть, действительно тот?
— Надо обратить на это внимание милицейских Холмсов, пусть помучаются...
Явно всполошенный, с допроса вернулся Януш. Закурив сигарету, он посмотрел на нас с озадаченным выражением лица.
— Да, ты здорово придумала эту историю с Тадеушем! Экстракласс! После всех версий и допросов, я уже ничего не понимаю, может, это я его случайно убил? Клянусь Богом, меня уже окончательно запутали! В общем, без бутылки тут не обойтись. Лешек, идешь?
Это неожиданное предложение вызвало у Лешека живую радость, заставившую его отказаться от продолжения творческого процесса. Жестокий Януш отказался дать нам какие-либо объяснения, и прежде чем мы успели прийти в себя, их уже не было. Из его ответа я поняла только то, что власти приняли во внимание замечание Марека, что могла произойти ошибка с личностью жертвы. От всего этого в голове у меня сделалась такая путаница, что дальнейшее промедление я сочла недопустимым. Я забрала свои записи, Алицию, и мы пошли пить кофе.
— Глупости! — решительно заявила Алиция, когда я, начав от конца, рассказала ей о последних предположениях властей. — Милиция может так думать, а мы нет. Это абсолютная ерунда! Ты веришь в то, что кто-то из нас не отличит Витека от Тадеуша?
— Но они вроде бы одного роста... — поколебавшись сказала я. — Откуда я знаю, может быть, со спины...
— С любой стороны. Витек — блондин, а Тадеуш — брюнет, даже лысели они по-разному: Тадеуш с затылка, а Витек со лба. Убийца в этом случае должен был быть совершенно пьян, а я уверен что вчера в мастерской никто не был пьян до такой степени.
Поразмыслив, я согласилась с ней.
— Ну хорошо, поэтому давай все здраво обдумаем...
— А сумеем? — с сомнением спросила Алиция.
— Будем стараться. Начнем с начала. Почему Тадеуш перед смертью вышел из комнаты и пошел в конференц-зал?
— Потому что после смерти ему бы это уже не удалось...
— Я с тобой серьезно разговариваю!
— По-видимому, хотел умереть в тишине, а не в том шуме, который у них там вечно стоит. А теперь я тебе признаюсь,что у меня все уже перемешалось, я не знаю, что ты придумала, а что было на самом деле. По-моему, ты что-то говорила о телефонном звонке?