Подпольная империя

Ромов Дмитрий

— Выпей щербета, — шепчет она и я принимаю чашу из её рук.

Делаю глоток. Прохладная фруктовая влага с травяным привкусом. Айгюль поддерживает чашу так, что я не успеваю глотать и жидкость начинает течь мимо, попадая на грудь. Спасибо. Я не успеваю возразить, потому что она убирает чашу в сторону и, резко подавшись вперёд, прижимается ко мне всем телом.

Я вздрагиваю, как от ожога и обхватываю её руками, а она обхватывает меня, мою голову и нежно, сначала нежно, а потом жадно целует. Разумеется, я тут же забываю о пролитом щербете и начинаю покрывать

поцелуями её лицо, шею, плечи…

Происходящее теряет реальность. Возможно, она подсыпала или подлила в напиток какое-то зелье, потому что мои ощущения становятся совершенно необычными, но до невозможности яркими и фантастическими. Опоила зельем, но это не точно. Впрочем, эта мысль уходит на второй план, а потом и вовсе растворяется в телесных радостях и удовольствиях этой ночи.

Раз за разом мы затеваем схватку, словно два непримиримых борца. С той лишь разницей, что победа одного наполняет и другого горячим мёдом и восторгом. Это длится бесконечно, снова и снова. Опять и опять.

Полностью истратив силы и обезумев от страсти, мы засыпаем лишь под утро. Схватив посильнее, переплетаясь и прорастая в тело друг друга, мы проваливаемся в темноту, когда за окном начинает брезжить рассвет.

— Прямые и жёсткие, — шепчу я, засыпая.

— Что?

— Твои волосы.

Не устаю восхищаться силой и энергией юности. Если бы я провёл такую ночь в своём первоначальном теле и проспал после этого только пару часов, целый день чувствовал бы себя, как с похмелья. Зато сейчас, будучи Егором Брагиным, ощущаю готовность к новым успехам на любовных фронтах. Впрочем, жизнь требует от меня совсем другого.

— Егор, — горячо шепчет Айгюль и резко пихает меня в бок. — Вставай! И постарайся, чтобы тебя не заметили.

Она выглядит немного смущённой. Я не могу оторвать от неё взгляда. Растрёпанная и трогательная. И нереально прекрасная.

— Иди, — шепчет она, уворачиваясь от моего поцелуя. — Уходи! И не вздумай трепать языком! Ты меня понял? У нас ничего не было, нет и не может быть!

— Ты что, — притворно гневаюсь я, — меня использовала?

— Иди, — повторяет она, не покупаясь на шутку. — И не попадайся никому на глаза.

Ну что же, идти, значит идти. Я вскакиваю, натягиваю одежду и, ступая неслышно, выхожу во двор. Приоткрываю дверь и, оглядевшись по сторонам, выскальзываю наружу. Быстро иду к себе и, сделав пару шагов, резко оборачиваюсь, почувствовав на себе чей-то взгляд.

У купальни стоит дочь Нематуллы с кувшином в руках и молча смотрит на меня.

— Привет, — беззаботно киваю я и скрываюсь в своих “апартаментах”.

Первое, что я делаю, приехав в Ташкент и оказавшись в своём номере в гостинице “Узбекистан”, встаю под душ. Настоящий, с упругими прохладными струями, душ. Блаженство. Жизнь налаживается. Выйдя из ванной, подхожу к телефону и набираю номер Гасана Саидмагометовича Джурабаева.

Это кагэбэшник, чей контакт я получил от Куренкова. Его коллега и доверенное лицо. Надо сказать, что у Куренкова везде оказываются свои люди. Насколько им можно доверять, я,

конечно, не знаю, тем не менее, это немного похоже на некоторое подобие организации федерального масштаба.

Выслушав меня, он назначает время. Мы договариваемся встретиться в отеле, но не сейчас, потому что сейчас я поеду совсем на другую встречу. Я надеваю белую рубашку, галстук и костюм. Спускаюсь в фойе и выхожу на крыльцо. Ко мне сразу подъезжает чёрная “Волга”.

— Эгор? — спрашивает водитель, перегнувшись к пассажирской двери.

— Да, — киваю я, забираясь на переднее сиденье.

Водитель выглядит представительно, на нём костюм и галстук. Он больше похож на офицера ФСО, чем на члена криминальной группировки. Горячие струи воздуха, врываясь в открытые окна, треплют волосы и делают жару не такой страшной. Водитель сурово молчит, игнорируя мои попытки завязать лёгкий разговор. Ну, и хрен с ним.

Мы въезжаем в металлические ажурные ворота, открываемые двумя торопливыми привратниками. Дворец какой-то. Зачем было назначать встречу в таком пафосном месте? Машина проезжает мимо центрального входа и, повернув за угол, въезжает на узкую дорожку и, проехав ещё не много, останавливается.

— Выходить? — интересуюсь я. — Приехали?

Молчаливый водитель кивает. Я выхожу и оказываюсь перед небольшой дверью. Толкаю её и вхожу в сумрачную прохладу таинственного чертога.

— К кому? — хмуро интересуется двойник моего водителя.

К Ферику Ферганскому, чуть не выпаливаю я, но, вовремя остановившись говорю:

— К Фархаду Шарафовичу Матчанову.

— Паспорт, — требовательно говорит страж, и я протягиваю ему свою серпастую и молоткастую книжицу.

— Ожидайте, — бросает охранник и скрывается за дверью.

Это что вообще? Это я к авторитету пришёл или к председателю Совета Министров? Чудеса, однако. Через пару минут человек в костюме возвращается и предлагает пройти вместе с ним. Он ведёт меня по длинному коридору и оставляет в огромной приёмной с кожаными диванами.

— Ожидайте, — снова говорит он и исчезает.

В приёмной нет никого, кроме меня. Стол секретаря скучает в одиночестве, посетителей не наблюдается. Ну что же, подождём. Я разваливаюсь на мягком кожаном диване и в тот же миг, словно специально дожидаясь меня, из боковой двери появляется Айгюль в чёрном офисном костюме. Наглухо застёгнутый жакет и юбка-карандаш, обтягивающая бёдра.

Хороша Айгюль. Хоть в хаки, хоть в деловом костюме.

— Вставай-вставай, — бросает она. — Не сиди!

Я нехотя поднимаюсь. Что? Что за спешка? Дверь кабинета открывается и из него выходят два важных джентльмена с видом хозяев жизни. Абсолютных хозяев. Оба они уже вступили в период зрелости, но выглядят подтянутыми и полными энергии, а главное, полными силы и власти.

В одном из них я сразу узнаю Рашидова, хозяина Узбекистана, а второй, судя по всему, и есть Ферик Ферганский. Неплохо он здесь окопался. Он с чувством жмёт руку первому секретарю и тот энергично выходит из приёмной, не глянув в мою сторону.