Подруга Дьявола
Шрифт:
— Спасибо, — поблагодарила Энни. — Если можно, что-нибудь холодное и с газом.
Прошлым вечером после ухода Бэнкса она выпила еще два бокала вина и теперь ощущала сильную сухость во рту. Она корила себя за вранье об Эрике, но иногда только так и можно оградить себя от вмешательства в твою жизнь других людей. И Бэнкс, и Уинсом наверняка не хотят ей плохого, но копаться в своем грязном белье она не позволит никому.
Сара встала с кресла.
— Значит, холодное и шипучее, — повторила она и направилась к горке, в которой стояли принадлежности для коктейлей.
Она
— Вы замужем? — поинтересовалась Энни.
Она, как только вошла, обратила внимание на отсутствие у Сары обручального кольца, хотя кольцо уже давно не является необходимым атрибутом семейного статуса.
Сара отрицательно замотала головой.
— Однажды попробовала, — сказала она и, смеясь, добавила: — Но ничего не получилось. Он сказал, что не намерен терпеть мое постоянное отсутствие. Я действительно много работала, и мы почти не видели друг друга, но это отговорка, просто он был бездельником и иждивенцем по натуре. А вы?
— Так и не нашла еще подходящего мужчину, — с улыбкой ответила Энни. — Давайте вернемся к Кирстен. Надеюсь, воспоминания об этом времени не слишком болезненны для вас?
Сара махнула рукой и сказала:
— Нет. Это было так давно, что кажется эпизодом из чужой жизни. Кирстен искалечили в восемьдесят восьмом году. Мы только что сдали последний экзамен и вовсю отмечали это событие. Нас выставили из какого-то паба, и мы — по-моему, нас было человек шесть — решили устроить вечеринку в комнате университетского общежития. Мы, по правде говоря, были уже сильно на взводе, все, кроме, наверное, Кирстен. Следующим утром она собиралась ехать домой, поэтому старалась не переусердствовать с напитками. Вечеринка была в полном разгаре, когда она ушла. Мы и внимания не обратили: в любое время дня и ночи в общежитие кто-то приходил, кто-то удалялся, это было обычным делом, никто ничего не боялся. Но в тот раз… вы же знаете… когда она шла через парк…
— Кто-то спугнул насильника?
— Мужчина гулял с собакой. Слава Господу, она осталась жива.
— Но нападавший скрылся?
— Да. По мнению полиции, это был тот же человек, который изнасиловал и убил пять других девушек, серийный убийца. Вы, наверное, даже имя его помните. Несчастная Кирстен не могла припомнить ни единой подробности нападения. По-моему, оно и к лучшему. Представляете, каково снова и снова вспоминать и ворошить в памяти подробности?
Энни поднесла ко рту стакан, отпила немного минеральной воды и спросила:
— Она часто говорила об этом?
— Не часто и не много. Я несколько раз навещала ее в больнице, а потом, когда ее выписали, провела с нею и ее родителями Рождество. Они жили тогда в большом доме недалеко от Бата. Мне кажется, в это время Кирстен проходила курс лечения гипнозом. Мне кажется, гипноз был назначен по рекомендации полиции. Я хорошо помню, как она расстраивалась, что не может вспомнить об ужасных событиях после вечеринки. Она только и говорила, как ей хочется вспомнить все, вспомнить и отомстить.
—
— Да, но тогда она была явно не в себе.
— А вы передавали полицейским ее слова?
— Да нет. А зачем? Она ведь говорила это по злобе, от отчаяния, даже не представляя, кто это мог быть.
— А вы, случайно, не помните фамилию врача, проводившего сеансы гипноза?
— К сожалению, не помню. Мне кажется, Кирстен и не упоминала его фамилии.
— Так это происходило в Бате в восемьдесят восьмом году?
— Да, зимой.
— Продолжайте, пожалуйста.
— Накануне Нового года родители Кирстен куда-то уехали, в гости или на вечеринку, а мы с ней крепко приложились к коньяку ее папаши, и она рассказала мне обо всем.
Энни подалась вперед:
— И о чем она рассказала?
— Что он с ней делал. Этот подонок.
Воспоминания взволновали Сару, на ее глазах появились слезы.
— Так что же?
Энни собиралась непременно прочитать о том, что удалось с помощью гипнотерапевта вспомнить Кирстен, в медицинском отчете, который наверняка еще хранится в архиве, но ей хотелось услышать версию Сары.
— Он порезал ее ножом. Здесь. — Сара ткнула пальцем между грудей. — И между ног. Она конечно же не показывала мне раны, но сказала, что осталось множество рубцов и швов. Но это не самое плохое. Она сказала, он так сильно повредил ей влагалище и матку, что она не сможет получать удовольствие от секса и иметь детей. — Сара вытерла глаза тыльной стороной руки. — Простите, не думала, что наша беседа так на меня подействует. Мне казалось, столько лет прошло…
— Вам плохо? — забеспокоилась Энни.
Сара захлюпала носом и на минуту вышла за платком. Высморкавшись, она сказала:
— Я в порядке. Ну надо же, вот не думала! Я будто увидела ее вот здесь, напротив — сидит, ревет… Этот мерзавец обрек ее на одиночество и бездетность! Черт возьми, ей был всего двадцать один год! Тогда мне казалось, что я с радостью убила бы его собственными руками, знай я, кто он.
— В полиции не предполагали, что нападавший мог быть из вашей компании? — поинтересовалась Энни. — Кто-то ушел с вечеринки пораньше…
— Детективы со мной не делились своими мыслями, но они допрашивали, причем с пристрастием, всех гостей и ее близких друзей.
Что ж, это стандартная процедура, подумала Энни, есть шанс, что они упустили какие-нибудь детали.
— Вы встречались после Нового года?
— Да, конечно, и не один раз. Но Кирстен больше никогда не говорила о том жутком событии. Хотя… один вечер мне запомнился, — продолжала Сара. — Как странно, мне казалось, я все забыла. Прошло уже больше года со дня трагедии. Кирстен некоторое время лежала в больнице, потом жила дома с родителями, понемногу приходя в себя. Тогда я обитала в убогой однокомнатной квартире — раньше ее снимала Кирстен, — и она на некоторое время поселилась у меня. Мне кажется, это было в сентябре восемьдесят девятого, незадолго до начала семестра. В тот вечер мы крепко выпили, и она сказала несколько странных вещей. Понимаете, ее поведение меня даже испугало.