Подруга Дьявола
Шрифт:
— О чем она говорила?
— Не помню всех подробностей, но от ее слов меня бросило в дрожь. Она твердила что-то вроде «око за око» и все время повторяла, что чувствует себя так, будто она превратилась в вампира или ее заразили СПИДом…
— У нее обнаружили СПИД?
— О нет, заразили не в медицинском смысле. Кирстен говорила странно, сумбурно, ей казалось, что от насильника ей передалось что-то вроде инфекции… моральной инфекции, понимаете? Я сказала, что это чушь, и она замолчала. Это все, что я помню. Но в те годы
— И она говорила о том, что хочет отомстить?
— Да, все повторяла: «Око за око»… И еще: «Если б знала, кто это сделал, то убила бы его».
— Вам не показалось, что Кирстен знает нападавшего?
— Нет. Его она так и не вспомнила. Хватило и воспоминаний о том, как он над ней надругался.
— Да, вы правы. Продолжайте, пожалуйста.
Сара засмеялась неестественно нервным смехом:
— Мы в тот вечер общались так, будто встретились после долгой разлуки. И, как мне помнится, приговорили две бутылки. В общем, все понемногу входило в нормальное русло, а вскоре начались занятия.
— Выходит, Кирстен, приехав в сентябре из дома, все это время жила с вами?
— Да. По-моему, до середины октября.
— В вашем голосе неуверенность. Вы точно помните?
Сара быстро отвела глаза:
— Да, я и полиции сообщила то же самое.
— И это правда?
Сара внимательно разглядывала ногти на руках:
— Понимаете, Кирстен была из тех людей, что не засиживаются на одном месте.
— Она исчезала?
— Да. Она вдруг отправилась на несколько дней побродить пешком по Озерному краю.
— А вы не пошли с ней?
— Нет. Она хотела побыть одна.
— А когда точно это произошло?
— Не могу вспомнить. Все это было так давно. В сентябре… так мне кажется. Вскоре после того, как она поселилась у меня.
— Вы сообщили об этом полиции?
— Нет. Они меня не спрашивали. Да я бы и не сказала.
— Почему?
— Я… к сожалению, тогда была не очень высокого мнения о полиции и считала, что Кирстен меньше всего нужна суматоха, которую они непременно подняли бы вокруг нее. Она и без того настрадалась.
— По каким же причинам вы так не любили полицию?
Сара пожала плечами:
— Тогда я придерживалась радикальных взглядов, была феминисткой. А они, казалось, были заинтересованы лишь в том, чтобы соблюдать устаревшие законы, придуманные мужчинами, и сохранять статус-кво в обществе.
— А ведь я тоже так думала, — призналась Энни. — Конечно, приведенные вами доводы более справедливы для того времени, но надо признать, что некоторое количество динозавров в полицейских рядах еще осталось.
— Вы знаете, я и сейчас не могу сказать, что отношусь к полиции с любовью, — вкрадчивым голосом начала Сара, — но за прошедшие годы мое уважение к данному общественному институту возросло, и сейчас я не в такой степени, как раньше, склонна к суровым обобщениям.
— Но тогда, в восемьдесят девятом, вы солгали им, я права?
— Боюсь, что так. Честно говоря, я забыла об этом проступке. Выходит, у меня неприятности?
— Не думаю, что кого-то может заинтересовать ложь восемнадцатилетней давности, если, конечно, она не связана напрямую с сегодняшними событиями.
— Да какая тут может быть связь?
— Давайте вернемся к прошлому. Что все-таки тогда произошло?
— Кирстен на несколько дней отправилась в пеший поход по Озерному краю, потом вернулась. Она то и дело уходила и вновь появлялась в течение последующих двух недель, а потом сняла комнату этажом выше.
— И вы продолжали дружить?
Сара снова принялась изучать свои ногти, отлично обработанные и покрытые приятным нежно-розовым лаком.
— Мы на время отдалились друг от друга — так иногда случается в отношениях между людьми. Я отправилась путешествовать, а вернувшись, начала учиться на юридическом факультете.
— Значит, больше вы с Кирстен не встречались?
— Может, раз или два в течение последующих двух лет.
— О чем вы говорили?
— В основном о прошлом. О том, что было до нападения.
— Она когда-нибудь упоминала Уитби?
— Нет. А почему именно Уитби?
— А человека по имени Исткот? Грег Исткот?
— Нет.
— Джек Гримли?
— Никогда не слышала о нем.
— Кит Макларен, австралиец?
— Нет-нет. Я никогда не слышала ни о ком из этих людей. А кто они?
Не ответив, Энни задала следующий вопрос:
— Кирстен поддерживала контакты со своими прежними приятелями?
— Не думаю. Ее бойфренд уехал куда-то, да и все остальные члены нашей компании разбрелись по стране. Она ни с кем не общалась, замкнулась в своем одиночестве. И не последней причиной, мне кажется, было то, что с ней произошло. Она не сумела забыть и даже притвориться не сумела, что стала нормальной, такой, как раньше. Ну и… Не то чтобы мы утратили друг к другу интерес — не в этом дело. Кирстен как будто возвела вокруг себя высокую стену. Она даже выглядеть стала иначе: остригла волосы, перестала следить за собой, а ведь прежде была очень привлекательной.
— Она не делилась с вами планами на будущее?
— Вряд ли она серьезно задумывалась о будущем. Кирстен казалась какой-то потерянной. Говорила о путешествиях, о Китае, Америке, о Дальнем Востоке, но действительно ли она собиралась туда ехать или так, мечтала, не знаю. — Сара впервые за время беседы взглянула на часы. — Не хочу показаться невежливой, но… — Она посмотрела на ноутбук. — Мне необходимо закончить работу до встречи с клиентом.
— Конечно-конечно, — успокоила ее Энни. — Я уже получила ответы на все мои вопросы.