Подруга игрока

Шеррод Барбара

Леди Трой немного постояла у него за спиной, потом тихо сказала:

— Вы обладаете чудесным даром, мисс Деуитт. Я наблюдала это на Куин-стрит. После того, как вы уехали от миссис Гастингс, она полностью оправилась от своей душевной подавленности. Я не знаю, что вы сказали ей, но перемена была столь разительной, что отнести ее можно было разве что к чуду. Умоляю вас и здесь использовать ваш дар. В конце концов, вы же сказали, что хотите видеть ее счастливой. И я верю в то, что вы любите ее так же, как любим мы с ее отцом. Разве не так?

— Да, — выдохнул он.

— Я хочу сказать вам кое-что, мисс Деуитт. Если вам когда-нибудь настолько повезет и у вас будет дочь, вы станете день и ночь думать о ее счастье. Она не

будет просить вас об этом. Более того, даже не захочет, чтобы вы думали об этом. Молодая и полная надежд, она пожелает сама позаботиться о своем счастье. Но вы ничего не сможете с собой поделать. Вы ведь будете знать, что она расцветет только в соответствующих обстоятельствах. Поэтому вы сделаете все от вас зависящее, чтобы создать эти обстоятельства на ее жизненном пути. Вы захотите, чтобы ваша дочь узнала, какое наслаждение приносит равный брак. Вы захотите, чтобы она испытала радость материнства. Вы захотите, чтобы она пережила все радости, которые были знакомы вам. И сердце ваше будет разрываться на части, когда вы увидите, как она повернется спиной ко всем этим благим пожеланиям ради того, чтобы заниматься садово-парковым искусством или расписывать ширмы! — Тут голос у леди Трой сорвался, и она замолкла.

Когда мистер Гастингс повернулся к ней и увидел, как по круглым щекам ее катятся слезы, он испытал чувство жалости к этой женщине. Его немного тронули даже мольбы мистера Ллойда, а теперь он был еще больше взволнован просьбами леди Трой. Ее слова позволили ему понять, что его собственная мать должна была чувствовать по отношению к нему. Он увидел в леди Трой не просто обеспокоенную мать, занятую поисками зятя, а человека, искренне любящего свою дочь. К этому чувству он относился с почтением, поскольку тоже любил ее дочь.

— Могу ли я просить вас поговорить с нею от имени мистера Ллойда? — спросила она.

Слова эти прозвучали столь серьезно, что Гастингс ответил:

— Я и не знаю, как отказать вам в этом.

Леди Трой прижала его к своей груди:

— Вы не пожалеете! Их первый ребенок будет назван в вашу честь!

Потом она оставила его, а он подумал, что из-за Деуитт и ее нежного сердца, мистер Чарльз Гастингс вполне может потерять женщину, которую он любит.

ГЛАВА XII

ШКОЛА ИГРОКОВ

«Мистер Рептон утверждает, что сады не должны далеко отстоять от дома. Не только возможно, но и желательно, чтобы сад был рядом с домом. В сад можно войти, пишет он, по извилистой дорожке, идущей через цветник. Папа говорит, что ему хотелось бы видеть в аббатстве такой сад, такую дорожку и такой цветник. Еще у меня была мысль посадить в саду розы. Оказывается, новые сорта розовых, алых и чайных роз, которые недавно прибыли к нашим берегам из Китая, несмотря на всю их утонченность, способны цвести все лето до самых холодов. Эти розы столь же ароматны, сколь красивы. Но все бесполезно. Я не могу думать о них, равно как и о чем-нибудь еще, дольше двух минут подряд. Я не могу думать ни о чем и ни о ком, кроме как о мистере Гастингсе, с которым связано все что ни на есть отвратительное».

Миранда ощутила прилив благодарности, когда мисс Деуитт попросила передать, что не сможет присутствовать на семейном ужине. Поскольку поездка очень утомила ее, она предпочла бы поесть в своей комнате и сразу же отойти ко сну. Видеть мистера Гастингса и мистера Ллойда одновременно в одной и той же комнате — это вызывало у Миранды сильнейшее замешательство, было просто выше ее сил. Но было еще не самым худшим. Худшее пришло позже, когда она ускользнула от их общества и бросилась на кровать, испытывая ужасные муки. Ей всем сердцем хотелось, чтобы такого биологического вида, как мужчины, вовсе не существовало на свете, за исключением, разумеется, ее отца и мистера Рептона. Отвратительно было то, что мистер

Гастингс поцеловал ее, нарушив тем самым ее покой. Отвратительно с его стороны было и то, что он поклялся не целовать ее больше. Этим он еще сильнее нарушил ее покой. Было верхом безумия, если не сказать высокомерия, с его стороны явиться в аббатство Эрандел в таком наряде и рисковать своей безопасностью только для того, чтобы увидеть ее. Но это был также в высшей степени лестный, в высшей степени наполненный нежностью, волнующий поступок, какого никто до сих пор не совершал ради нее. Если мистер Гастингс не перестанет развлекаться и не начнет воспринимать Эверарда серьезно, она просто задушит его. Если же лорд Эверард позволит себе хотя бы тронуть волосок на голове мистера Гастингса, Миранда обязательно убьет его. Таковыми были ее чувства, когда она кулаком взбивала подушку.

Наконец она немного пришла в себя. Это так на нее не похоже, думала Миранда, безумно противоречить самой себе! Что ее мучило? Нет, она не успокоится, пока не раскроет причины своего смущения и не вернется на путь трезвой рассудительности. Присев на край кровати, она начала разбираться в своих чувствах. Стараясь честно переосмыслить каждую свою встречу с мистером Гастингсом, Миранда, спустя весьма непродолжительное время, пришла к обескураживающему заключению. А именно: с того самого момента, как она познакомилась с ним, дни ее окрасились в более яркие краски и обрели некую пикантность. Все это было похоже на сад с плодородной, возделанной для посадки растений землей. Никакой ее гнев на него, ни увлеченность садово-парковым искусством, — ничто не сможет ослабить возникшего между ними взаимного притяжения. Она еще способна бороться с ним, но отрицать его существование она больше не может.

Вот почему она с таким облегчением восприняла то, что мисс Деуитт отсутствовала за ужином. Миранда сидела вместе с сэром Бэском и леди Трой в гостиной, попивала чай, рассеянно пощипывала намазанный маслом хлеб, ветчину, одновременно и пугаясь своей следующей встречи с мистером Гастингсом и желая ее.

Тем временем ее мать превозносила многочисленные добродетели мисс Шарлотты Деуитт.

— Тебе она необычайно понравится, — обещала она своему мужу. — Когда она уехала от нас, Табита стала просто другим человеком. Ее душевное состояние полностью восстановилось. Так что я чрезвычайно благодарна этой юной даме. Миранда удачлива в выборе подруг.

— Я с нетерпением жду встречи с ней, — сказал сэр Бэском. — Для подруги Миранды двери аббатства Эрандел всегда открыты.

Влюбленные глаза родителей были обращены на нее, и Миранде пришлось мило улыбнуться им. Скоро ее улыбка, однако, померкла. Сэр Бэском объявил, что ее сестры с детьми собираются приехать раньше, чем их ожидали, а именно завтра. При других обстоятельствах, эту новость можно было бы назвать доброй. Но сейчас она вызвала тревогу. Миранда знала, что ее сестры рассмотрят лицо мисс Шарлотты Деуитт, ее фигуру, наряды самым тщательным образом. Как же сможет мистер Гастингс жить у них при столь пристальном внимании со стороны женщин? Она поклялась, что при ближайшем же удобном случае пойдет и предупредит его.

Удобный случай представился на следующее утро, когда ей пришло в голову, что она может постучать в его дверь. Если бы ей пришлось стучать в дверь мистера Гастингса, это вызвало бы ужасный переполох, но никто и не заметит, если она зайдет в спальню к своей старой школьной подруге. Быстро одевшись, Миранда постучала к ней и, приблизив лицо к самой двери, прошептала:

— Шарлотта, ты уже встала? Это Миранда. Могу я поговорить с тобой?

Скоро дверь распахнулась, однако ей не было видно, кто открыл ее. Когда дверь захлопнулась за спиной Миранды, она увидела перед собой мистера Гастингса, одетого в темные панталоны и рубашку с открытым воротом. Он еще не успел побриться, и глаза у него были заспанные.