Подруга плохого не посоветует
Шрифт:
В коридорах пустынная тишина, включен приглушенный дежурный свет, спокойно мирно, офис готовится ко сну, а я крадусь вперед, прислушиваясь, оглядываясь, будто преступница.
Зачем я здесь? Надо бы уйти, но тянет вперед с непреодолимой силой, словно примагничивает, ноги сами несут вперед.
Спотыкаюсь, заметив, свет, пробивающийся из-под двери, ведущий в его кабинет.
Неужели Майоров еще здесь? Эта мысль пульсирует в висках, лишая возможности дышать. Мне не хватает воздуха, но я не останавливаюсь, подхожу ближе. Мне нужно его
Поговорить. Если он меня не прогонит…
Осторожно опускаю ручку вниз и тихонько заглядываю внутрь. В приемной никого. Личный помощник Майорова уже ушел.
Может, просто свет забыли выключить?
Не-е-ет. Сердечко не просто так заходится. Оно чует, чувствует, тянется. Поэтому переборов робость, захожу внутрь, иду к двери ведущей в его кабинет. Он там, знаю это наверняка, без сомнений.
Стучусь тихо, на большее сил не хватает, и замираю в ожидании ответа. Что если он никого не хочет видеть? Или… или не один?
Пот холодный прошиб от этой мысли, так страшно становится, что словами не передать. И этот страх, как ни странно, придает уверенности. Толкнув дверь, захожу.
Пусто.
Кабинет погружен в сумрак, за столом никого нет, отчего еле сдерживаю разочарованный стон.
Фантазерка! Какая же я фантазерка! Просто забыли выключить свет и запереть дверь. Вот и все! А я уж надумала не пойми чего!
Надо уходить. Тихо ступая, пячусь назад, жалея о том, что пришла сюда.
— Уже уходишь? — раздается спокойный голос, а я от неожиданности подпрыгиваю на месте и рот себе зажимаю, чтобы не заорать.
Женя сидит на диване, облокотившись на спинку, и выжидающе смотрит на меня. Наблюдает, чуть склонив голову. По отчужденному выражению лица ничего не могу прочесть.
Непроницаемая маска. Передо мной не тот Женя, от чьей улыбки теряешь голову и хочешь улыбаться в ответ. Передо мной отстраненный мужик, с деловой хваткой, наблюдающий за мной со спокойствием людоеда.
Злится на меня?
— Привет, — пытаюсь улыбнуться, но не выходит.
Он молчит, по-прежнему глядя на меня, скользя задумчивым взглядом сверху вниз.
— Прости, не заметила тебя, — зачем-то оправдываюсь, чтобы хоть как-то заполнить тишину между нами.
Снова молчит, заставляя нервничать еще больше.
— Жень? — спрашиваю тихо, жалобно, сама не знаю о чем.
Он поднимается с дивана и идет в мою сторону, а у меня колени дрожат.
Майоров останавливается рядом, на расстоянии вытянутой руки. Во рту пересыхает от волнения, но не шевелюсь, будто завороженная смотрю на него. Тону в мерцающих темно-серых глазах, прожигающих насквозь.
— Я звонила тебе сегодня.
— Я видел, — невозмутимо отзывается Женя.
— Почему не отвечал?
— Потому что не хотел, — усмехается еле заметно, а у меня сердце удар пропускает.
Не хотел…
— Я поняла, — нервно облизав пересохшие губы, отступаю.
Не хотел…
— Как хорошо, что ты такая понятливая, — холодный сарказм сковывает
Конечно, а что я хотела? Такой мужик не станет ждать у моря погоды, не будет ни за кем бегать, задрав хвост. Он предложил, я отказалась. Все, разговор окончен. Не настолько я ценный приз, чтобы вокруг меня прыгать. Замужняя девица, не знающая, что хочет от жизни, не способная даже мужу в лицо сказать о том, что в курсе его гулянок.
Не его уровень. Не дотягиваю.
— И что же ты поняла? — спрашивает жестко, давя своей энергетикой, холодной уверенностью. Такого Женю я опасаюсь.
— То, что мне пора идти.
— Куда? — вскидывает одну бровь. — Домой? К мужу дорогому?
— Просто домой, — делаю еще шаг назад, и на этом мое отступление заканчивается.
Майоров, схватив меня за руку, дергает на себя, да так сильно, что, не удержавшись, утыкаюсь носом в каменную грудь.
— Ты меня бесишь! — цедит сквозь зубы. — Вот этим своим молчанием и стремлением сбежать, спрятать голову в песок.
— Я не прячусь, — пытаюсь от него отстраниться. Снова рывок и снова я непозволительно близко к нему.
— Серьезно? Как тогда называется все это?
— Жень, да пойми же ты! У меня все сложно, я запуталась.
— Не сложно! И ты не запуталась, а просто боишься сделать выбор. Наверное, все думаешь, варианты в голове проигрываешь.
— Как же иначе? Конечно, думаю! Ты бы не думал на моем месте?
— Я вчера еле сдержался, когда увидел тебя с муженьком ненаглядным. Ты представляешь, каких усилий мне стоило пройти мимо??? Думал, прибью и его, и тебя заодно! Да я в жизни так не бесился, понимаешь? Меня чуть не разорвало вчера от ревности!
— Зачем ты сейчас это говоришь? — у меня уже не просто колени трясутся, я вся вибрирую, как трансформаторная будка.
— Затем! — приводит железный аргумент, наступая на меня, нависая и вынуждая задрать голову кверху.
Вот сейчас ясно вижу, что злится. Ревнует по-черному, и бесится оттого, что с ревностью этой не может совладать.
От этого томительно сладко становится, в животе горячие щупальца шевелятся, дыхание сбивается. Когда мужчина так на тебя смотрит, так реагирует — это сносит крышу, заставляя терять разум.
И я теряю!
Шагаю к нему и, не дожидаясь очередной гневной реплики, к губам приникаю. Женя реагирует мгновенно — не дав опомниться, к себе прижимает и в следующий миг перехватывает инициативу. А я покорно подчиняюсь. Льну нему, руками шею оплетаю.
Майоров не церемонится. Подхватив под зад, на край стола усаживает и, не отрываясь от моих губ, юбку к талии задирает. Жесткой ладонью по бедру обнаженному ведёт, пальцами впиваясь в ягодицу, а у меня стон из груди вырывается.
Все эти дни запрещала себе думать о той ночи после клуба, настраивая себя на то, что торопиться нельзя. Теперь поняла, что ждала этого. Ждала прикосновений обжигающих, ощущения чужого сердцебиения под своими ладонями.