Подруга по контракту
Шрифт:
Я невольно покосилась на Павла. Он смотрел перед собой, а на лице его проступил целый коктейль чувств. Горечь и чувство вины. Грусть и тревога. В груди у меня легонько защемило: оказывается, этот человек способен испытывать ещё что — то кроме раздражения.
— Мы хотим, чтобы осенью девочка вернулась в школу, — продолжил объяснять Георгий. — Но сама она настаивает на домашнем обучении. Она сильно замкнулась после катастрофы и почти все время проводит в своей комнате. Надо как-то помочь ей выбраться из раковины.
— Мне кажется, вам лучше обратиться к психотерапевту, — пробормотала я.
Георгий покачал головой:
— Девочка, к сожалению, отказывается от психотерапевта. У нас просто нет другого выхода.
— Все это так сложно…
— Потому Павел и готов платить вам такие деньги. За сложность.
Я отбросила упавшие на глаза волосы:
— Извините, конечно, но вся затея кажется мне не слишком этичной.
— Да бросьте! — взорвался негодованием Павел. — Что вас смущает? Лет сто назад люди регулярно нанимали компаньонок для своих дочерей.
— Да я не об этом…
— Вас напрягает необходимость притворяться? — догадался Георгий, он явно понимал меня лучше своего зятя.
— Наверное.
— Уверен, у вас не будет с этим проблем, — губы директора агентства сложились в насмешливую улыбку. — Прошлый раз вы легко убедили нас в том, что были самой старательной вожатой в мире, хотя на самом деле все лето работали официанткой.
У меня даже рот открылся от удивления, а щеки обагрило огнем.
— Откуда вы знаете?
— Мы знаем о вас даже больше вас самой, Лида, — ответил Георгий. — Или вы думаете, мы подпустили бы к нашей девочке случайного человека?
— Извините, — выдохнула я, умирая от стыда. — Мне просто хотелось немного приукрасить свою скудную биографию.
— Ничего страшного, — в глазах Георгия заплясали чертики. — Сейчас ваши таланты нам только на руку.
— И все-таки я не уверена, что смогу.
— Сможете! От вас не требуется никакой инициативы. Все, что нужно, — это выполнять наши задания.
Несколько секунд мы молчали, а потом я невольно покосилась на Павла:
— А как мама девочки относится к вашему плану?
Его губы странно дрогнули.
— Мама девочки была рядом с ней, когда случилась автокатастрофа, — медленно произнес Георгий, и в голосе его отчетливо послышалась застарелая боль. — Она пострадала сильней, и врачи не смогли ее спасти.
На моих глазах выступили слезы (проклятая сентиментальность!). Я незаметно смахнула их пальцами, а потом сделала вид, что расправляю подол платья, дабы скрыть непрошеное волнение.
— Мы многое делаем для нашей девочки, — добавил Георгий, чуть погодя, — все время ее как-то тормошим, пытаемся развлекать, но ей не хватает именно женского участия. Ей не хватает хорошей подруги.
Мое сердце сжалось от сочувствия. Бедный ребенок! Столько всего пережить за короткое время…
— Может, вам стоит попросить помощи у кого-то из реальных родственниц?
— Уже просили, — угрюмо констатировал Павел. — У всех нашлись более важные дела.
Последнюю фразу он произнес ироничным тоном, а я… Я почему-то отметила про себя, что у него чертовски красивая линия подбородка.
— Лида, помогите нам, — Георгий легонько сжал мое плечо, и тут же, словно испугавшись непрошенной фамильярности, отпустил. — Помогите нашей девочке. Она чудесная!
Мысли о племяннице заставили его глаза лучиться, а улыбку потеплеть.
— Как ее зовут? — мой голос слегка дрогнул, но внутри уже созрела странная решимость.
— Виола, — нежно произнес Павел. — Ее зовут Виола.
— Очень красивое имя! — улыбнулась я. — Давайте подпишем договор.
5
Посвящать домашних в тонкости предстоящей работы я не стала. Просто поставила родных перед фактом, что через два дня уезжаю. Это произошло за ужином. Именно во время последнего вся моя семья собирается вместе.
Мы живем в доме на двух хозяев. Левое крыло принадлежит бабушке и дедушке, правое — моим родителям. У каждой части дома имеется свое крыльцо и небольшой участок земли. Родители свой участок превратили в газон с мангалом, а бабуля устроила настоящий огородик с помидорами-огурцами и даже картошкой.
В тот вечер мы ужинали на родительской половине. Когда стол наполовину опустел, я как-то вскользь сообщила семье, что до конца лета пробуду в Сочи. Родители пропустили информацию мимо ушей (у них на работе запустился новый важный проект, и тот занимал все их мысли), сестра только саркастично хмыкнула, а вот бабуля заметно занервничала.
— А на выходные ты будешь приезжать домой? — спросила она, подкладывая мне котлет.
— К сожалению, нет. Не смогу.
Она всплеснула руками и подложила мне еще и салата. Потом грибочков. Затем колбасы. Когда бабуля подтянула к себе еще и блюдо с пирожками, я поспешно прикрыла тарелку руками.
— Что? И даже на мой день рождения не явишься? — насупился дед. — А у меня, между прочим, юбилей. Ко мне, между прочим, друзья приедут из Казахстана. И родня из Беларуси.
— Дедуль, извини, у меня не получится. Понимаешь, тут такое дело… — замямлила я, косясь на его сведенные домиком брови, — такое дело…
К несчастью, хитрость никогда не являлась моим сильным качеством. Я помотала головой туда-сюда, но так и не смогла придумать убедительной отмазки. А сказать правду, мне не позволяла дурацкая подписка о неразглашении.