Подружки
Шрифт:
— Ты не понимаешь, — вздыхала она, — в этом платье ты покорила бы на дискотеке всех.
— Перестань! — отмахнулась я. — Нам не понять твой вкус! Нам нравятся кофты с капюшонами.
— Говори только за себя. Сане тоже понравились пёрышки!
— Правда? — развернулась я к подруге.
— Конечно, — ответила за неё Вероника. — Иначе почему она такая грустная?
Я посмотрела внимательно на Саню и увидела, что она теребит какую-то некрасивую тёмную кофту и глаз не сводит с ценника. Тут до меня дошло: я же не знаю, попросила ли она у мамы
— Правильно, Саня! — продолжала Вероника. — Давай купим платье тебе, и ты в нём…
— Погоди! — перебила я сестру. — Ника, давай ты вернёшься и купишь платье!
— Отлично! — обрадовалась она. — Кому из вас?
— Себе!
— Как — себе? — опешила Вероника.
— Ну тебе же это птичье платье покоя не даёт. Вперёд! Тебе как раз хватит на него денег!
— Но мама…
— Мама будет не против. Ты же у нас модельер, должна одеваться экстравагантно.
— Но ты опять будешь приставать к маме с просьбой купить тебе что-нибудь новое и модное!
— Не буду, — пообещала я. — Куплю кое-что прямо сейчас. Дай нам сто рублей, пожалуйста.
— Каждой?
— Нет, на двоих!
Забрав у изумлённой Вероники сотню, я потащила не менее изумлённую Саню в другой отдел. А сестру отправила за перьями.
Вероника была в таком восторге от своей покупки, что сразу надела новое платье и вышла в нём на улицу.
— Оно идёт тебе больше, чем всё чёрное, — сказала я, оглядев сестру критическим взглядом.
— Не так мрачно, — согласилась Саня. — Правда, люди оглядываются…
— Оглядываются? — переспросила радостно Вероника. — Ура! А вы как? Довольны своей обновкой?
Мы дружно кивнули, обменявшись заговорщицкими взглядами. И залюбовались своим приобретением: фосфоресцирующими шнурками для кроссовок. Вот он — последний писк молодёжной моды! Танцевать в кроссовках с такими шнурками — одно удовольствие, ведь каждый твой шаг виден в темноте! И, конечно, мы с Саней купили шнурки разного цвета! Мне ярко-жёлтые, ей — ярко-розовые. Потому что мы не матрёшки и у каждой из нас есть индивидуальность.
Как мне Алинка помогла
Бывает так: вроде бы хорошее дело делаешь, а получается ерунда. Вот как вчера. Чистила я себе зубы, чистила. А потом думаю: дай-ка в рот загляну. Заглянула и заметила на одном из зубов чёрное пятнышко. Показала маме.
— У тебя кариес, — сказала мама, — запишу тебя к зубному.
Я чуть не взвыла от досады. Ну кто меня просил в рот заглядывать? Дочистила бы зубы и легла спать со спокойной душой. Меньше знаешь — крепче спишь!
Хорошо, я маму уговорила на эту неделю меня не записывать. Уроки, бассейн, то сё. А к следующей, глядишь, и забудет она про мой кариес. Хотя мне от того, что она забудет, не легче. Лечить-то зуб всё равно придётся. Но ведь страшно! Что делать?
Пожаловалась я своей
Нашли совет: «Прополоскать рот настойкой шалфея». Разыскали мы шалфей у мамы в шкафчике, где чай хранится. Заварили. Стала я зуб полоскать… Ужас! Во-первых, шалфей рот вяжет, как хурма. Во-вторых, я себе всю белую футболку им забрызгала. В-третьих, не помогает ни капельки. Не проходит чёрное пятнышко.
Полезли мы с Алинкой снова в Интернет. Другой совет нашли: «Надо делать аппликации. Берёшь зубную пасту с кальцием, выдавливаешь на кусок салфетки и кладёшь на зуб». Так мы и сделали. Минуту сидим, другую. Надоело мне. Вытащила я салфетку, в рот заглянула. На месте пятнышко несчастное! Ничего его не берёт — ни шалфей, ни паста.
— Там «аппликации» написано было, — сказала Алинка, — может, это означает, что салфетку надо клеем к зубу приклеить?
— Угу, — кивнула я, — клеем ПВА. Нет уж, не хочу я больше советов из Интернета. Лучше какое-нибудь испытанное народное средство. Ты знаешь какое-нибудь народное средство?
— Вообще-то, знаю, — задумчиво сказала Алинка. — В нашей семье оно действует безотказно, но оно не от кариеса. Просто удачу приносит.
— Давай хоть удачу, — вздохнула я, — может, мне повезёт и я всё-таки сотру зубной пастой это дурацкое пятно? Говори: что делать надо?
— Подожди, — с загадочным видом сказала Алинка, — завтра узнаешь. Сейчас мне домой пора, чтобы успеть всё приготовить. Ещё в магазин надо, за мукой.
Алинка убежала. Осталась я дома сидеть и мучиться догадками: что же у них за средство такое семейное? Может, мукой надо будет пятнышко оттирать? Или забеливать? Или муку придётся жевать, чтобы удача поскорее пришла и избавила меня от кариеса?
На следующий день принесла мне Алина из дома пластиковый контейнер. Открывает, а в нём блинчики.
— Что это? — удивилась я.
— Блины. Мы с мамой напекли. Ты выбирай любой и ешь!
— Зачем?
— Ну, может быть, один из блинов тебе удачу принесёт.
Я взяла один, надкусила и как закричу:
— Ай! Что это?
— Получилось? — просияла Алинка. — Ура! Всё-таки не зря я его сверху положила! Теперь тебе удача будет сопутствовать во всём. Даже шалфей, наверное, поможет.
Посмотрела я на блинчик, который надкусила, а из него пятирублевая монетка торчит. Её я и куснула.
— Ты что, с ума сошла? — говорю. — Кто же блины с деньгами печёт?
А Алинка чуть до потолка от радости не прыгает.
— Мы! — хвалится. — Это наша семейная традиция. Тут блинчики есть с колечком. Есть с шоколадкой. Кто с колечком вытянет — замуж скоро выйдет. Кто с шоколадкой — тому сладкая жизнь обеспечена. А кому достанется блинчик с монеткой…
— У того жутко разболится зуб, — мрачно закончила я.