Подселенцы
Шрифт:
— А, тогда, когда мы с Анжелиной… обсуждали ее проблему, — догадался Марк. — А почему ты это сделала? — заинтересовался он.
— Не знаю, — прохрипела Нина, отворачиваясь. — Мы, оборотни, вообще себя плохо контролируем.
— Ага, ну да, — как бы с разочарованием произнес парень. — И это никак не связано с тем, что мы с ней обжимались там на траве?
Нина вздрогнула, но промолчала.
— Тебе не стоит обращать на это внимания, — продолжил Марк. Он съехал на пол, сев к ней лицом и положив локти на кровать. — Она просто
— Это отвратительно, — прошептала Нина, не уточняя, что именно.
— Да вообще-то довольно приятно, — не согласился Марк. — Но я имел в виду, что ты мне нравишься такая…страстная, такая недотрога…дала мне по морде, когда я к тебе полез тогда в кино. Тебе не стоит ревновать к кому-либо. Ты классная, но ты была тогда права — я тебе не подхожу.
Нина повернулась к нему, хотя из глаз уже готовы были обильно политься слезы.
— Ты тоже классный, — пролепетала она.
— Нет, — покачал головой Марк и, наклонившись, легонько коснулся губами ее щеки. — Это все скоро пройдет?
— Не знаю, наверное, мне нужно только отдохнуть и поесть, чтобы восстановиться. — Сказала девушка и вдруг спохватилась: — Ты что, в курсе про оборотней?
— В целом да, но я всегда готов узнать больше. Но сначала мне нужно выпроводить кое-кого из дома. Ну и поесть тебе заодно что-нибудь найду. Ты любишь чипсы с луком?
— Да… но ты весь в крови, — напомнила Нина. — Ты тоже ранен?
— Ну так ерунда, в основном это твоя кровь, — Марк снова полез в сумку и вытянул оттуда за рукав донельзя мятую, зато плотную и темную рубашку, в которую тут же переоделся. Выходя в дверях он столкнулся с Ройсом. Тот пропустил его в коридор и прикрыл дверь, чтобы Нина не слышала.
— Как старший товарищ, я должен тебе сказать, что приносить в дом голых окровавленных девушек — это не очень хорошо, — сказал он шепотом.
— Она спасла мне жизнь, между прочим, — также шепотом ответил мальчик.
— А не фига было тащить свою жизнь на прогулку посреди ночи! У тебя что, тоже приступ нечаянного лунатизма начался?
— Я просто услышал, что кто-то расхаживает рядом с домом. И оказалось, что это оборотень. Потом их оказалось два. А потом и три, то есть Нина появилась вся такая эротично пушистая и разогнала оборотней как последних шавок.
— Я даже не знаю, что сказать, — опешил Ройс. — Эротично пушистая, да? Мне что, стоит подарить тебе на день рождения большого плюшевого медведя? — скривился он.
— Бе, — ужаснулся Марк, — ты это брось, давай я ничего не говорил, ладно? И что, это единственное, что тебя удивило?
— В свете последних событий, твоя намечающаяся зоофилия беспокоит меня больше всего. Кстати, я правильно понял, что девушка в комнате не истечет кровью, поскольку она оборотень?
— Правильно. Ее зовут Нина, мы в школе в один класс ходили. — Марк на секунду распахнул дверь. — А это Ройс.
Нина помахала ему ладошкой с кровати.
— Приятно
— Какого черта ты сюда приперся, оставив нашу юную ведьму одну? — спросил Марк.
— Она меня выперла. Я ей мешаю. Готовит в гостиной большое изгнание бесов, духов и клопов.
Когда они вошли в гостиную, Анжелина занималась тем, что воодушевленно ползала по полу с пакетом соли.
— Я решила, что, несмотря на ужасный линолеум, вы не захотите, чтобы я его разрисовывала, — пояснила девушка, разгибаясь. — Все, можно начинать, садитесь внутрь круга.
Переглянувшись, парни забрались в привычный уже круг из соли и сели на пол. На этот раз перед Анжелиной, устроившейся в центре обозначенной ею фигуры, оставалась нетронутая соляная горка. Ее она раскатала в тонкий слой последней, когда все уже замерли рядом с нею в скептическом ожидании.
Как и раньше, ведьмочка принялась что-то невнятно бормотать. Сначала она говорила медленно, время от времени делая паузы, словно пытаясь вспомнить, что нужно сказать дальше. Но потом темп возрос, голос стал увереннее, и от шепота она перешла к вполне ясному выговору незнакомых присутствующим слов. Теперь произносимые ею фразы звучали как приказ.
Умолкла она внезапно, быстро начертав в соли сложный знак. Как только поставила последний росчерк, словно бы кто-то рядом с ними ударил в огромные литавры. Все трое схватились за головы, которые начало разрывать с дикой болью. Это продолжалось не меньше минуты, потом звон в ушах стал потихоньку стихать. Но теперь они обнаружили, что пол сильно нагрелся, и повскакивали с мест.
— Черт, под нами что, разверзлись ворота в ад?! — воскликнул Ройс. Как по заказу, в комнате сильно запахло серой.
Не сговариваясь, они выскочили из круга и выбежали в прихожую. Тут было не так жарко.
— Сейчас проверим твое предположение, — проговорил Марк и, схватив в кухне со стола карманный фонарик, первым выбежал из квартиры. Перескакивая через несколько ступенек, он почти мгновенно очутился на этаже ниже, но барабанить в дверь не стал, деликатно постучавшись.
Адель открыла дверь быстрее, чем можно было ожидать в это время суток.
— Что, у вас тоже бессонница? — хмуро спросила она.
— Ага, — Марк по своему обыкновению без спроса просочился мимо нее, сразу пройдя в гостиную. Он посветил фонариком на потолок, выругался и попросил включить свет.
— Но Стефа-то спит, — не поддержала идею Адель, стоя в проходе. За ее спиной топтались Ройс и Анжелина.
— Прикрой к ней дверь.
Адель молча прошлась к спальне и, предварительно заглянув внутрь, тихонько закрыла туда дверь. Ройс нащупал на стене выключатель. Через секунду после того как загорелась люстра, раздался общий вздох. На потолке угольно черными толстыми линиями оказалась начертана огромная пиктограмма.