Подселенцы

Обава Дана

— Решил, что ты не успеешь высказать им все, что у тебя на душе скопилось, — ответил Дитер на его недоуменный взгляд. — Так что можешь добавить. — Он сунул эту корзинку ему прямо в лицо как микрофон.

— Там что, жучок? — спросил Мик устало.

— Миленько, да? А не знаешь, как так получилось, что оборотни знают, с кем ты проводишь бессонные ночи, а твои друзья и коллеги нет?

Мик забрал корзинку и повертел ее в руках. Зная, что искать, миниатюрное устройство он заметил почти сразу. Выкинув его на асфальт, от души прошелся по нему каблуком.

Как получилось?

Свои отношения с Пейдж они держали почти в тайне. Оба до конца не могли понять, как им самим к этому относиться. Намечалось, возможно, что-то очень хорошее. У Мика, по крайней мере, ничего подобного не было уже много лет. У нее, по ее словам, с личной жизнью было совсем беспросветно. Неожиданный гостинец, присланный прямо на работу, Мик воспринял с удивлением, но ни малейшего подозрения у него почему-то не возникло. Наоборот, не только оставил его посреди кабинета, так и спокойно обсуждал при нем все текущие дела. Сейчас он думал-думал, но так и не смог понять, как он мог так лопухнуться. Размяк, обленился? В любом случае, повел себя как последний дурак, чем оборотни не преминули воспользоваться. Наверняка, сами в шоке были, что их затея так легко и просто удалась.

Сперва Коннор решил, что ему дали неверный адрес. Перед ним стоял вполне приличный дом с мансардой под покатой крышей. Небольшой двор, окружал аккуратный забор из штакетника, внутри которого находилась уютная беседка, увитая девичьим виноградом. Коннор с налету не смог представить Блудного Пса, сажающим или строящим что-либо, а опустив взгляд ниже, перестал и пытаться. Двор оказался буквально завален окурками, то есть он точно пришел по адресу. Фиг знает, как Псу достался этот дом, но загадить его он уже успел.

На кухне, несмотря на дневное время, горел свет, но, хотя калитка стояла незапертой, Коннор не стал заходить, а нажал на звонок возле нее. В доме раздалось какое-то шуршание, только и всего.

Постояв с минуту, он позвонил снова. На этот раз шуршание не затихло, а добралось-таки до двери. Щелкнула щеколда, и на крыльце появилась удивленная рожа Блудного Пса. На этот раз он был в одной майке, открывающей очень белые жилистые руки и тощий торс, и в очень мятых шортах. В зубах Пес держал неизменную сигарету.

— Как ты меня нашел? — просипел он, не спеша подходить ближе.

— По столбу дыма, может, пустишь уже меня?

— Так заходи, что стоишь-то, — буркнул Пес, с опаской оглядывая улицу.

— Да кому ты нужен, — бросил Коннор, проходя сначала во двор, а затем и в прокуренный дом.

— Боюсь, кому-то я как раз не нужен, — промычал себе под нос Пес, последовав за ним.

Внутри дом все еще мог показаться уютным и светлым, часть мебели была добротной и чистой, но повсюду уже валялось всякое барахло, явно принесенное с помойки, кроме того чем-то воняло, особенно на кухне. И это были не только сигареты.

— Присаживайся, — гостеприимно предложил Пес, указывая на страхолюдную скособоченную табуретку, которую ее предыдущие хозяева должно быть давно оплакали и отправили в последний путь. Осмотрев предложенное, Коннор не без опаски присел.

— Знаешь уже, что твоя свидетельница меня кинула? — спросил

он злобно.

— Струхнула курица, — покивал Пес, — но знаешь, может это оно даже к лучшему.

— Как так?

— Я тут проделал кое-какую работу и теперь думаю, что твоя жена еще жива.

Коннор посидел молча, размышляя, хватил ли его удар или это просто нервы. Появившийся перед ним пластиковый стаканчик водки помог склонить чашу весов в пользу последних.

— Рассказывай, — сказал он, опорожнив его залпом.

Пес тоже махнул и налил обоим еще. Коннор снова осушил стаканчик, стараясь не смотреть на сам стаканчик. Черт его знает, кем тот был в своей прошлой жизни.

— Я тебе говорил, что у Эльсона бабка померла? — Пес недоуменно почесал свою коротко стриженную голову. — Дом свой она ему отписала, внучку любимому, но в права он еще не вступил, понимаешь?

— Нет, — тяжко вздохнул Коннор.

— Ну и че ты такой тупой? — поразился Пес. — Говорю же, у него есть собственность, которую полицейские не обыскивали.

— Полагаешь, он ее там держит? — Коннор пополоскал водку в стаканчике и отправил в путь по пищеводу. Рядом на столе на смятой газете хозяином была разложена какая-то закусь, а к ней вилки, но их хотелось предварительно прокипятить и перекрестить.

— Полагаю! Я за ним давеча проследил, как он в магазин ходил — так он потащил в этот дом салатики какие-то, творожок с низким содержанием жира, понял да? — сказал Пес, но вспомнив, что клиент тормозит, пояснил: — Мужик такое жрать не будет, только баба. Баба у него там.

— Но зачем?

— Да затем, что у них в стае с женским полом напряженка! Квоту они уже выбрали, и чего?

— Так я не понял, они ее в сексуальное рабство что ли взяли?

Пес задумался, закуривая по новой.

— Вообще, я думал, что они ее обратили и держат в подвале, пока она не проникнется духом стаи, но твоя гипотеза мне нравится больше. Типа пока не отработает свой долг за часы. Точно.

— Мы тут не сценарий мелодрамы придумываем, ты мне факты давай!

— Так, а я что делаю? — пес разлил остатки из бутылки и поставил ее под стол к пустым подружкам. — Значит, так сделаем. Завтра на восходе солнца ты пойдешь в этот дом и все сам выяснишь. Смысла обращаться в полицию, ты сам видишь, нет никакого. А с утра все оборотни спят сном младенцев, гарантирую. Войдешь и выйдешь, пустяки. А за наводочку ты мне еще пять штук подкинешь, — закончил он на высокой ноте. — Ну что, за спасение!

— Что же вы задумали? — выдохнул Эльсон, задумчиво глядя на дом через листики на кустах. За то время, что они следили за ним, Коннор успел прийти, уйти и вернуться снова.

— А ты поди спроси у них, — предложил Марк.

— Просто тяжело сидеть и спокойно смотреть, как под тебя копают!

— Алану хуже.

Имея более существенные габариты, Алан действительно сильнее страдал, скрючившись в три погибели.

— Сидим тут как лохи, — сказал он.

— Никто не заставлял тебя принимать позу кота в банке, — Марк в отличии остальных не только удобно устроился, но и поймал халявный вай-фай, — ты для нее позвоночником не вышел.