Подселенцы

Обава Дана

— Я имел в виду, что мы могли бы использовать свои ресурсы гораздо рациональнее. Следить за домом мог бы и кто-то один. Например, Эльсон, раз это он бабу завалил.

— Я никого не валил. Просто неудачно зашел.

— Ты неудачно родился.

— Заткнитесь, он выходит, — Марк поднял взгляд от экрана смартфона как раз вовремя. — Оба выходят.

Коннор и Пес вышли на улицу, причем последний все время оглядывался по сторонам, но, похоже, так и не заметил ни "кота в банке", ни его затаившихся товарищей. Как только эти двое скрылись за углом, Алан распрямил затекшие ноги и

смачно выругался. Но чтобы поднять с земли, его понадобилось тащить за руки.

Как бы прогуливаясь вдоль улицы, они зашли в калитку, которую никто так и не удосужился запереть. Замок на двери в сам дом поддался быстро. Основной проблемой явился запах — для оборотней воняло просто нестерпимо. Они понатягивали на носы футболки и разошлись по комнатам, морщась и злобно ворча.

В том помещении, что досталось Марку, оказалось получше. Там стояла не застеленная кровать и тумбочка со старым стационарным телефоном. Одежда ворохом валялась на стуле и на полу. На стене возле телефона, прямо на обоях, розовым фломастером был написан адрес.

— Идите сюда, — позвал парень.

Когда Эльсон увидел надпись, он расстроенно зарычал.

— Вот так и знал! Это же мой дом! То есть моей бабушки. Вот на фига он им?

— И зачем писать его на самом видном месте? — воскликнул Алан. — Да еще и розовым? Что это значит?

— Что на помойке он нашел живым только розовый фломик, — предположил Марк, — а бумаги у него вообще не было, записать кроме как на обоях было негде.

— Не знаю, как-то нарочито, не находишь?

— Нахожу, — согласился парень. — Давайте, что мы еще не осмотрели?

— Если это ловушка, нам бы следовало мотать отсюда, — сказал Эльсон, но никто ему не внял. Марк поднялся по скрипучей лестнице в мансарду, отворив люк, Алан нашел за кучей коробок дверь в подвал.

Эльсон озабоченно выглянул во двор и остался стоять возле окна. Через минуту Алан появился из подвала.

— Хорошо, мы раньше не ушли, смотрите, что здесь.

Марк услышал его и спустился за ним вниз. Алан уже нашел выключать, и в подвале горел свет. Помещение было не слишком большим и в отличие от остального дома не было завалено всяким ненужным хламом. Взгляд сразу упирался в то, о чем он говорил. Это был металлический ошейник сразу на нескольких толстых цепях, привинченных к крюкам в стене. На полу валялась палка и резиновый мячик. На палке виднелось множество глубоких следов от зубов. Она была погрызена так основательно, что в середине стала заметно тоньше.

— Он содержал здесь оборотня-бобра? — Марк поднял палку и повертел в руках.

— Хрень какая-то, — буркнул Алан, пнув мячик.

— Странно, — протянул Марк, — но ладно. Положи, как было.

Положив предметы обратно, они поднялись наверх, не забыв выключить за собой свет.

— Так что теперь? — нетерпеливо спросил Эльсон.

— Пойдем к твоему дому, посмотрим, че как, — предложил Марк.

— Но ведь это именно то, чего они от нас хотят!

— Чего они от нас хотят?

— Не знаю.

— Так подождем, когда они туда придут, и спросим.

— Это дурацкий план, — сказал Эльсон, выходя последним из дома.

Зависнув возле мольберта с кистью

в руке, Адель критически оглядела свое последнее творение. Она воодушевленно работала весь день, совершенно не задумываясь над тем, что делает, и в итоге получилось вот это. Она наклонила голову, присмотрелась повнимательнее, потом скривившись, отошла на несколько шагов. Не, ну точно какая-то хрень! Хотя в принципе, если убрать картину от света, отойти подальше, то сразу становится ясно, что…

Пятясь назад, Адель добралась до кровати и от неожиданности громко взвизгнула. Кто-то снизу схватил ее за ногу своей ледяной рукой, но тут же отпустил. Девушка отпрыгнула в сторону, подхватила свой рюкзак, забыв, что от ее арсенала уже ничего не осталось, и оглянулась на кровать. Покрывало, укрывавшее ее, висело довольно низко. Прямо там, где стояла, Адель медленно опустилась на четвереньки, пытаясь заглянуть под него. Как и следовало ожидать, ничего она там не увидела.

— А кто там, по-твоему, мог быть?! — раздраженно поинтересовалась девушка сама у себя.

Дивясь собственной дурости, Адель вскочила, быстро подошла к кровати и откинула покрывало, наклонилась, чтобы увериться окончательно, и завизжала еще громче. Женщина под кроватью выглядела как не очень свежий труп. Она лежала на животе, повернув к ней свое мертвое лицо с жуткими открытыми глазами. Кожа ее была словно обожжена, а в грязных темных волосах застряли какие-то частицы. Адель протянула руку и аккуратно сняла их к себе на ладонь. По всей видимости, это был пепел. Как бы в подтверждение она почувствовала запах гари.

Вот что это могло быть! — мелькнула краткая мысль. Адель обернулась и снова посмотрела на холст на мольберте. Эта странная плотная дымка, застилающая что-то на заднем плане, приобрела смысл. Изображение на холсте словно отмерло, на несколько мгновений из плоского превратившись в трехмерное, оно напрыгнуло на нее, поглотив в себя. И вот она уже стояла перед окном в сильно задымленном помещении. Снаружи за ним можно было различить силуэты людей, и у нее возникло ощущение, что некоторые из них ей знакомы. Всего лишь ощущение, она не могла разглядеть лиц.

Адель поднялась с колен, сделала шаг к окну, но оно тут же исчезло, снова став грязным пятном, которое она с таким успехом малевала весь день. Протянув руку, она дотронулась до едва подсохшей краски кончиками пальцев, словно пытаясь включить ее, понудить видение вернуться. Но жизнь уже покинула картину. Она стала пятном краски, пригодным лишь для выноса на помойку.

Девушка со вздохом опустилась обратно на пол, не ожидая уже увидеть и видение мертвого тела под своей кроватью, но то почему-то осталось. Тело не изменилось, взгляд все также отсутствовал, но мертвая рука, изуродованная так, как будто ее в несколько попыток пытались отрезать, а потом и сжечь, вдруг дернулась, поползла по полу и, лишь чуть не добравшись до края тени, разжалась, резким движением выбросив на пол две фигурки. Адель перевела на них взгляд, а когда через мгновение снова глянула под кровать, мертвеца там уже не было. Теперь там снова находились лишь беспорядочно уложенные ее вещи. Женщина сделала, что хотела.