Подселенка
Шрифт:
Больше всего смущала какая-то тяжесть в районе груди. Она не давала спокойно вздохнуть или пошевелиться. С трудом двинув правой рукой, закинула её на себя.
У меня есть шерсть?.. Такое дикое предположение придало векам недостающего усилия, и глаза, наконец, раскрылись.
На груди, уставившись на меня, лежала… кошка. Мне она показалась просто огромной. Большие янтарные глаза смотрели с интересом. Уши, кажущиеся полупрозрачными, слегка подёргивались, от чего волоски на их кончиках шевелились.
– Маат? – с трудом прохрипела, чувствуя, как рвётся плёнка на сухих
Кошка великолепной рыжей масти хранила молчание, продолжая меня разглядывать.
– Значит, нет.
Отведя взгляд, принялась рассматривать место, в котором находилась.
Ну, что сказать… я в небольшом пределе огромного гипостильного зала. Величественные колонны, расписанные цветными фресками, уходили высоко вверх. Одни капители украшали рисунки в виде цветов лотоса, другие были стилизованы под листья пальмы. Весь потолок и стены вокруг тоже были украшены и расписаны иероглифами.
То, что мне уготован Египет, начала подозревать, как услышала имя Маат. Осталось понять, в каком времени нахожусь? А главное… В чьём теле?
Прижав к себе кошку, постаралась сместиться, так как поза была явно неудобной. Всё затекло и болело. Помню, что бывшая хозяйка «покинула его» после родов. Богиня упоминала, что та была высокопоставленной особой. Учитывая, в каком месте, напоминающем храм, я находилась, это уже не подвергается сомнению. Но где все? Она что, рожала в одиночестве?
С трудом опершись на локти, смогла немного приподняться.
Мои (ну, начнём считать, что уже мои) ступни покоились на странных кирпичах, сплошь покрытых рисунками. Ноги оказались согнуты, и положение тела напоминало «сидение» на восточном туалете. Чтобы не упасть, спина упиралась на подставку, видно, куда и откинулась женщина при последнем вздохе.
М-да… странная поза для родов. Ноги в таком положении затекли и при принятой попытке пошевелиться страшно закололи. Крик удалось сдержать с большим трудом.
– Милая, я сейчас тебя отпущу на пол, хорошо? – обратилась к кошке. – Мне тяжело тебя держать.
Подпихнув её под попу, заставила слезть. После, опираясь одной рукой на подставку, а другой на стоящую рядом колонну, принялась потихонечку выпрямляться. Разгибалась медленно и с трудом, стараясь не упасть. Повернувшись, заметила находящееся за «родильным приспособлением» кресло. Тонкая деревянная рама, с натянутой на спинку и сидение материей. Напоминало это лёгкие складные стулья, которые мы брали с собой на пляж. Только там рама обычно была алюминиевая.
Из последних сил сделав несколько шагов, подвинула кресло ближе к колонне и, придерживаясь за неё, медленно в него опустилась.
– Ну вот, так гораздо лучше! – призналась самой себе.
Устроившись поудобнее, приступила к изучению доставшегося мне «в наследство» тела. Делалось это легко. Я была совершенно голой.
Итак, что мы имеем… Тонкие пальцы с прокрашенными ногтями и довольно узкие ладони, что явно не знали работы… Ну да, высокопоставленная Хи. Помню. Руки немного полноваты. Беременность и всё такое. Упругая грудь. Естественно, молоко поступает, а кормить будет некого. Большой живот и опухшие ноги. При том всё внизу в кровавых
А вот на полу, где я «восседала» на «кирпичиках», крови нет. Значит, дитя приняли и унесли, оставив роженицу здесь.
Кошка всё это время с интересом наблюдала за мной. Как только я прекратила себя осматривать, она подошла и, запрыгнув на колени, разместилась на животе, уложив голову между грудей. Поёрзав, прикрыла глаза и заурчала.
– И что будем делать? – спросила у неё, почёсывая за ухом.
Несмотря на наготу, холодно мне не было. Крыша нефа дарила приятную прохладу. Тело до сих пор отзывалось болезненным покалыванием. Хотелось лечь. Но делать это на полу было неразумным. Придерживая кошачью тушку, вытянула ноги, старательно двигая ступнями.
– Ну что вы, господин Аапехти, – услышала я вскоре голоса, доносившиеся из левого прохода. – Это не из неуважения к вам. Как вы могли такое подумать? Просто Великая Миу, почитаемый оракул данного храма, возлегла на теле Несут Хемет. И мы не смогли её забрать. На любые попытки это сделать она шипит и царапается. Мы просто не посмели более к той прикасаться.
– А что же сказали наперсницы-повитухи великих коров Хесай и Шаматорет?
– После того как роды завершились, они забрали тело дитя для омовения и подготовки к бальзамированию. Присутствующий тут храмовый лекарь заявил, что госпожа тоже отправилась к полям Иалы. Нам же было поручено унести её, но не получилось.
– И вы хотите, чтобы я забрал Великую Миу?
– Да, уважаемый Аапехти. Вы очень нам этим поможете. Ведь повелитель захочет попрощаться со своей супругой, перед тем как парасхиты [1] повредят её бренную оболочку. А мы до сих пор её не обмыли.
– Ну хорошо, – услышала я, и говорившие, наконец, появились из-за колонны.
Немая сцена, достойная пера Гоголя…
Трое мужчин круглыми от испуга глазами смотрели на меня, пока я медленно почёсывала кошку… Что странно, нагота совершенно меня не стесняла. Или переволновалась, или устала, или для этого тела в данном виде не было ничего предосудительного. Погладив продолжавшую урчать хвостатую, решила всё-таки разрушить наступившую тишину.
1
Каста бальзамировщиков, специализирующихся на вскрытиях трупов для извлечения внутренностей перед мумификацией.
– Я хочу пить, а также мне желательно помыться перед тем, как меня захочет видеть… сиятельный супруг.
Те двое, что были в коротких белых повязках на бёдрах, бухнулись на колени, уткнув лица в пол. А высокий обладатель длинной, плиссированной юбки, поклонился в пояс.
М-да, если буду умирать, вместо помощи окружающие будут только «дышать прахом» у моих ног… Интересно, когда они отомрут?
– И долго мне ждать? – спросила раздражённо.
– Как прикажете, госпожа! – Разогнулся стоящий. Он подтолкнул ногой ближайшего к нему мужчину. – Ты слышал, что велела сиятельная?