Подселенка
Шрифт:
Увидев его, всё моё сопровождение грохнулось на колени, как всегда, лицом в пол. Несмотря на хромоту, мужчина довольно прытко приблизился ко мне.
– Ты жива, любовь моя. Как же я рад, что Осирис услышал мои молитвы, – заявил он, выронив посох, и обнял ладонями моё лицо.
– Конечно, услышал, повелитель, – кивнул пожилой мужчина в длинной юбке. – Все знают, именно тут Исида захоронила его останки.
Проигнорировав говорившего, супруг гладил мои щёки большими пальцами. Мне он казался довольно милым, и даже небольшая расщеплённая губа не портила этого впечатления.
Губы сами собой растягивались в улыбке. Неожиданно мне так захотелось его поцеловать, что я тут же совершенно бесцеремонно и сделала. Эти двое явно были давно женаты, и не знаю, как моя предшественница, но супруг её явно любил.
Именно после поцелуя поняла… Маат назвала не моё новое имя.
Хи-Хемет – это положение – «госпожа дома». Полностью меня следовало называть Та-Хемет-Несу, что скорее является титулом – «Великая царская жена».
Это что у нас получается?.. Я супруга этого молодого человека? Да, не Ален Делон… даже рядом с ним не стоял. А если отбросить то притяжение, которое испытывает к нему моё тело, то, скорее, его можно назвать страшноватым, учитывая небольшую, но заячью губу.
Честно говоря, я ещё не знаю, как выгляжу сама, и, может быть, я – то ещё чудовище, но меня любят, а в царских семьях это редкое явление.
Поэтому будем плясать от того, что есть в наличии.
Имитировать радость встречи не приходилось, тело само реагировало на мужа правильно. Оставалось пока «плыть по течению».
– Я был убит горем, любимая, и уже передал тело нашей дочери распорядителям. Ведь думал, что потерял и тебя. Ты не сможешь её увидеть и оплакать до окончания срока бальзамирования.
А это большой прокол. Я не спросила про рождённого ребёнка. Нужно импровизировать.
– Не кори себя, мой возлюбленный супруг! Мы всё равно, в конце концов, встретимся на полях Иалу[4]. А до тех пор, ты поддержишь меня в моей печали, – произнесла, испытав необъяснимый приступ красноречия.
[4] Поля Иалу – «поля камыша» или «поля тростника» – в древнеегипетской мифологической традиции часть загробного мира (Дуата), в которой праведники (или их Ка) обретают вечную жизнь и блаженство после суда Осириса.
Мужчине поднесли уроненный посох, и мы проследовали с ним в небольшой сад, расположенный в атриуме, где в тени деревьев стояла пара кресел, в которые мы иже уселись. Сопровождающие же нас люди остались у стен.
Устроившись рядом, муж взял меня за руку и не отпускал, разглядывая. Заговорил он о чудовищной боли, которую вызвала новость о том, что потерял не только ребенка, но и любимая супруга покинула его. О том, как плакал и кричал в храме. И, наконец, о радостной вести, которой сначала боялся поверить. Но теперь, видя меня рядом, ощущая тепло моего тела, к нему возвращается умиротворение.
Мужчина всё ещё что-то говорил, говорил… а я неожиданно осознала, каким именно именем он меня только что назвал. И это осознание не принесло ничего хорошего.
Я поняла, кем именно является мой супруг. И осознание скорой грядущей беды скручивало живот.
Хотелось вновь увидеться
Глава 3
Как именно начинается царское утро? Я вам скажу... Безжалостным подъёмом, когда рассвет всего лишь забрезжил на горизонте. За что? Дайте поспать!
– Понимаю, госпожа устала, но так много надлежит сделать, пока не наступил полдень, – не унималась Пия, старательно спихивая моё новое бренное тело с подобия кровати.
Ну так, эту жёсткую софу с подставкой под шею вместо подушки иначе чем «прокрустовым ложем» и не назовёшь. Я и заснула, вернее, даже отрубилась без сил, едва только небо стало немного светлеть. Те несколько часов сна и отдыхом назвать сложно.
Древесина в Египте, в отличие от камня, слишком дорога. Посему даже эта «доска» – невероятная роскошь. А привычные нам подушки могут сойти только за рассадники клопов и вшей. Кстати, именно поэтому все уважающие себя люди здесь поголовно бреют головы.
Те, кто могут себе это позволить, носят парики. Многие выбирают для них шерсть животных, небогатые используют волокна растений. Мой – самый дорогой, сделан из человеческого волоса, специально привезённого из Вавилона. Но всех нас объединяет чёрный цвет парика, который в моде уже многие столетия.
Только чужеземцы, да ещё жители трущоб не прибегают к подобному. Правда, последние по большей части совершенно не задумываются о чистоте.
– Омовение для Великой царственной супруги Анхесенамон готово, – заявила проскользнувшая в покои служанка, пока я пыталась разлепить свои глаза.
Угу, зовут меня теперь именно так… представьте себе… Анхесенамон. Живущая во славу Амона… это если в переводе.
Нет. К героине известного фильма про восставшую мумию, поглощавшую жизненные силы, предыдущая владелица этого тела не имеет никакого отношения. Потому что моим возлюбленным супругом является… Тутанхамон. А вот тут, да, он самый!
Когда богиня рассказывала о прошлом, я как-то не задумывалась, в какой именно временной промежуток меня отправят. И, честно говоря, была не готова к любому рывку, не говоря уже о таком! Если не ошибаюсь, то между мной и моим прошлым телом разница почти в три с половиной тысячелетия. Точной даты правления супруга не помню, потому, думаю, нахожусь я сейчас в пределе полутора тысячелетий ДО нашей эры. Пихнули, так пихнули.
Но не в этом самое гадство. Фараон Тут… ну что делать, называть его длинным именем постоянно, будет затруднительно, поэтому просто «Тут». Так вот, умер он, как я помню, очень молодым. Кажется, до двадцати не дожил. Плюс – минус. А вот про его жену вообще ничего не понятно. Та просто исчезла. Во всяком случае, какой-то более точной информации я не помню и фильмы про неё, кроме того, глупого, голливудского, не снимали.
Если верить Маат, такая странная судьба – вина последней «подселенки». Что именно она сделала, нужно будет уточнить у богини. Увы, но просторов интернета здесь нет. Да и телефона не наблюдается. Требуется как-то решить вопрос со «связью». Иначе в храм не набегаешься.