Подсвечник Чпока
Шрифт:
— Не смей трогать могилу моей сестры! — кричит этот кто-то.
Это брат Лин Мэйли. Но приглядевшись, Чпок понимает, что это он сам. Он узнает себя в лице брата. Он видит себя со стороны. Кто он, брат ее или возлюбленный?
Он бежит прочь. Он обречен на скитания. Он вспоминает, что его дед агроном ушел из города и стал жить на горе. Его младший дядя драчун вдруг увлекся тибетским буддизмом и посчитал, что в прошлой жизни он был полубогом-получеловеком — воином асурой. Он якобы убил так много людей на войне, что в наказание за это родился обычным человеком. И его следующая жизнь зависит от поступков в этой. Поэтому он решил, что должен
Его отец тоже переезжал из провинции в провинцию, легко меняя свою жизнь, бросая дом и работу. Вот и Чпок все не найдет себе места.
Он приходит в провинцию Гуанси. Оказывается у входа в просторную пещеру. Забирается в нее на ночлег. Эта пещера полна сталактитов и подземных рек. Чпок включает налобный фонарик и идет вдоль излучины одной из них, потом река раздваивается. Чпок идет вдоль левого притока, но и он разделяется на два рукава. Чпок снова идет вдоль левого, и приходит к месту предыдущего разлива. Он понимает, что заблудился. Он стелет коврик и ложится на него. Во сне он видит лицо Скупщика Шунь Сяо. Шунь Сяо говорит:
— Молодец, что пришел сюда. Эта пещера больше всех остальных. По преданию, очень давно один беглый Правила решил в ней укрыться. С ним были тридцать семь верных воинов. Их настигла армия в девять тысяч человек. Все они вошли в пещеру. И никто из них не вышел обратно. Ни один из этих девяти тысяч. И ни один из этих тридцати семи. Никто из них не был похоронен родными. Говорят, их духи до сих пор бродят здесь. Духи воют по ночам. Им нет покоя. Ведь они тоже не могут отсюда вырваться. И уйти в свой мир.
Твоя семья считает, что происходит от одного из тех тридцати семи воинов. Когда он ушел на войну, у него остались жена и сын. Сын, повзрослев, отправился в эту пещеру, чтобы разыскать тело своего отца. Но не решился в нее войти. Может, потому и нет в вашей семье покоя. Вы не смогли похоронить своего предка. Вернуть его прах. Но ты решился. Ты вошел. Теперь знай, это еще не конец. Ты должен встать и идти дальше за прахом. Вспомни, откуда ты пришел и откуда произошел. Вспомни свое начало. Вспомни, кто ты такой. Не спи.
— Я не сплю, — отвечает Чпок.
Он встает. Видит мечущийся огонек впереди. Идет за ним. Огонек то пропадает, то появляется вновь. Наконец, он останавливается и гаснет. Чпок начинает рыть землю в том месте, где потух огонек. Капает вода со стены. Земля сырая. Чпок вспоминает, что еще недавно он так же рыл могилу Лин Мэйли. Но сейчас он ищет прах своего предка. Чпок натыкается на что-то твердое. Это крышка сундука. Он открывает ее. Внутри железный подсвечник. Чпок смутно вспоминает рассказ Скупщика. Нужно ударить рукой по подсвечнику. Но какой? Правой? Или левой? Чпок напрягает лоб. Он пытается вспомнить. Тщетно. Правой или левой? Чпок хочет спать. Он очень устал. В ушах раздается голос Шунь Сяо:
— Не спи.
И Чпок проснулся. «Ох, бля, — подумал он, — Что это было?» Чпок недоверчиво косился по сторонам. Он был не совсем уверен, кто он — китаец, которому снится, что он Чпок, или Чпок, которому снилось, что он китаец. Чпок ощупал мягкую перину с подогревом, погладил накрахмаленный пододеяльник, потрогал одеяло на верблюжьем пуху. Убедился вроде, что он — Чпок.
При встрече рассказал Шейху и про свой последний сон. Тот выслушал с улыбкой. — Шунь Сяо в этом сне сказал тебе неправду. Он намеренно послал тебя по ложному пути. Духи
— Но кто она? — спросил Чпок.
— Догадайся сам. Могу лишь сказать, что она та самая вечная и недоступная возлюбленная, про которую один поэт писал:
В последний час, когда с души спадает тело, Как платье старое, сорвет она его. И, сродной с ним земле вернув его всецело, Наденет новое из света своего.И еще:
В тот день, когда меня коснется ее любовь, Я обезумею настолько, что разбегутся все сумасшедшие. Слова искуснейшего поэта не смогут передать, Насколько ее ресницы околдовали мое сердце.Стихи Чпоку понравились.
— Нормальная тема, — сказал он. — Не то, что у нас в школе Фрекенбок втюхивала. Только знаешь, Шейх, чего меня парит, — пожаловался он Шейху, — во всех этих снах я какой-то не такой. Будто и не я вовсе. Говорю как-то странно и думаю что-то много.
— Ну и что? Откуда ты вообще знаешь, какой ты? — равнодушно пожал плечами Шейх, — сегодня один, завтра другой.
Чпок съездил к Скупщику. Рассказал про Шунь Сяо и про все свои сны. Ему было интересно посмотреть на реакцию Скупщика. Ведь тот стал персонажем его сновидений. Но Скупщик слушал безо всякого интереса, оживился только при упоминании подсвечника.
— Слушай, Чпок, а где ты его видел? — спросил он.
— Да какая разница, — недовольно поморщился Чпок, — в какой-то провинции Гуанси, там самая большая сталактитовая пещера.
— Как это какая разница! — закричал Скупщик. — Ты что не понимаешь, это же наша удача. Мы можем взять кладоискатель, купить билет и в самом деле туда отправиться!
— Совсем спятил, — подумал про себя Чпок, а вслух сказал, — Скупщик, это же не реальность, ты перепутал. Это просто сон, ерунда. Я же просто дурь шанял, мало ли чего под кайфом привидится. Никакого подсвечника там нету. И я никуда не поеду. Я занят, и у меня слишком много других дел.
Скупщик насупился.
— Как знаешь, Чпок, — сказал он, — не хочешь, как хочешь. Но я становлюсь стар. Другого шанса у меня не будет. У меня сейчас туго с зеленью. Я поднакоплю бабуль и обязательно туда отправлюсь. Сам, один. А если бабуль не будет, то пойду пешком.
Чпок покачал бошкой.
— Ладно, со временем успокоится, позабудет, — подумал он.
Съезд
Теперь, после смерти Сухостоя и Коли Маленького, Чпок стал Правилой всего района, и самого Райцентра, и Левого берега. Огромная территория, необъятная. Чужие сладили ему новый деревянный дом из бруса в Заречье. Удобное отдаление, лес вокруг, всего одна дорога вела, да и та раздолбанная, не подкрадется кто в недобрый час, не обложит. На дороге той Чпок поставил охраны пункт, посадил в нем Чужих из ватаги Шейха. Еще пара верных Чужих гужевалась в сторожке на самом участке. Точилу сменил на вездеход заправский, выезжал редко, только по крайней надобности.