Подвальная станция
Шрифт:
Несомненно.
— Эмори. — Несмотря на присутствие помощников и телохранителей кто-то коснулся ее руки, и Кэтлин тотчас оказалась рядом, тело ее напряглось, на лице мелькнуло замешательство, поскольку тот, кто коснулся ее руки, не был чьим-то помощником, это был адмирал Городин, которого сейчас оттесняла Кэтлин: — На два слова.
— У меня неотложные планы. — У нее не было желания разговаривать с этим человеком, который, имея в распоряжении и без того огромные бюджетные отчисления и он тратил сколько хотел, спорил с ней по поводу использования десяти кораблей в проекте Надежда; и поддерживал Корэйна.
— Я пойду с тобой, — сказал Городин без колебаний, их помощники перемешались.
— Один момент, — сказала Кэтлин, — сир. — Флориан встал рядом. Они не были вооружены. В отличие от военных. Но это их не останавливало: они были эйзи и подчинялись ей, а не логике.
— Все в порядке, — сказала Ариана, поднимая руку жестом, подтверждающим ее слова.
— Из достоверных источников я узнал, — сказал Городин, — что ты наберешь голоса по проекту Надежда.
Проклятье. Ее сердце забилось чаще. Однако вслух с солидным спокойствием:
— В таком случае, твои источники, возможно, и правы. Но для меня это не очевидно.
— Корэйн расстроен. На этом он потеряет престиж.
Что он задумал?
— Ты ведь знаешь, что мы можем это задержать, — сказал Городин.
— Вероятно, можете. Но это вам ничего не даст. Если ты прав.
— У нас есть свой человек среди персонала де Франко, др. Эмори. Мы не ошибаемся. У нас также есть источник в Компании Андрус; и в Хейес Индастриз. Отличное вложение капитала. Так они, в конце концов, они заполучат этот заказ?
Городин приподнял бровь:
— Знаешь ли, у Хейес есть оборонные контракты.
— Я не знаю, чего ты добиваешься, но мне не нравится упоминать слово «контракты» по соседству со словом «голосование». И если у тебя при себе есть записывающая аппаратура, то я сильно возражаю против ее применения.
— Так же как и я по отношению к твоей, сира. Но мы не будем говорить о деньгах. Случилось так, что, услышав о строительстве, я направил своих сотрудников побеседовать с людьми из Хейес. И мы отлично знаем, что влияние Резьюн достаточно широко и связано с законопроектом Рубина. Прошлой ночью мои сотрудники разобрались в уставе Резьюн, один молодой толковый помощник обнаружил некую тонкость в статьях, которая предоставляет Резьюн уникальное право считать офисы своих филиалов частью Административной Территории. Это значит: то, что ты собираешься построить на Фаргоне, не будет находиться под их контролем. А останется под твоим. Независимая часть Союза. И Рубин там будет работать.
Сам он бы не смог так глубоко докопаться. Черт побери, но это так. Кто-то что-то разболтал, а он продолжает называть Хейес и Андрус. Это те, кого мне предложено обвинять.
— Все это очень запутано, — пробурчала она. Они прошли по балкону до коридора, ведущего к офисам Совета, куда она и собиралась. Ариана остановилась и взглянула на адмирала: — Продолжай.
— Мы считаем, что это имеет военное значение. Филиал Резьюн на Фаргоне рискует безопасностью.
На какой-то момент все замерло. Удар был не с той стороны, откуда она ожидала.
— Мы не говорим о лабораториях, адмирал.
— А о чем мы говорим?
— Рубин собирается там работать. Это будет, в основном, его лаборатория.
— Ты очень доверяешь этому молодому человеку.
Ловушка. Боже мой, где она?
— Он очень ценный молодой человек.
— Я хотел бы обсудить это с позиции безопасности. До дневного голосования. Мы можем поговорить?
— Проклятье, у меня назначена встреча во время ленча.
— Др. Эмори, честное слово, я не хочу отправлять это в комитет. Я не хочу создавать трудности. Но я чувствую, что все происходит слишком быстро. Меня волнует другое, то, что, по моим понятиям, ты не хотела бы обсуждать здесь.
Кто-то проболтался.
Однако вслух Флориану:
— Передай Янни, что у меня срочное дело. Скажи, чтобы он меня заменил. Я буду там, когда смогу. — Уже спокойнее она посмотрела на адмирала, полагая, что это больше похоже на сделку, а не на торпеду в борт. — Твой кабинет или мой?
— Спасибо, — сказала Ариана, принимая кофе из рук Флориана, который знал ее вкусы. Это был ее офис, ее комната для совещаний, остались Кэтлин и Флориан, а вооруженные охранники — снаружи, по предложению самого адмирала.
Адмирал попросил себе черный кофе. Так поступало большинство из тех, кто редко пробовал этот напиток. Настоящий кофе был редкостью — он импортировался с далекой Сол, с южного полушария Земли. Это было одним из пристрастий Арианы, с которым она и не пыталась бороться. Она предпочитала с молоком. Еще одно излишество.
— Сельхозотдел продолжает над этим работать, — сказала она. — Может, когда-нибудь все получится. — Сайтиин представляла собой грязно-кремниевую преисподнюю, когда они начали заниматься сельским хозяйством в низколежащих долинах, где купола и увлажнители позволяли создать микроклимат.
И новое воспоминание: так много коричневого, так много сине-зеленого на холмах. Долина, оплетенная бороздами, как будто поработал шелкопряд. Огромные зеркала улавливают свет из космоса и перебрасывают энергию вниз, на поля. А погодоустроители на орбите сгребают землю грозами, ужасными грозами… Мы в безопасности, Ари, сказала бы Maman. Это только шум. Погода, вот и все…
Леонид Городин со спокойным видом отпил кофе. И улыбнулся:
— В Департаменте ходят слухи, что этот проект Рубина на самом деле твой. Персонально. Что бы ты ни делала, все затрагивает наши отношения с Сообществом, или между нами и Сол. Я говорил об этом с Лу. Это нас сильно беспокоит.
— Мы сами можем обеспечить свою безопасность.
— Скажи мне, доктор Эмори. Будет ли предпринимаемый тобой проект… иметь какое-нибудь стратегическое значение?
Ловушка.
— Адмирал, я подозреваю, что некоторые из твоих консультантов усматривают стратегическую значимость даже в усовершенствовании стульчака.
Городин вежливо оскалил зубы в улыбке и ждал.
— Замечательно, — спокойно сказала она. — Мы будем признательны твоему Департаменту за поддержку. Если вы хотите, чтобы мы подвинули лабораторию — мы подвинем, хотя бы даже к станции Сайтиин. Мы очень сговорчивы. Мы только не хотим потерять Рубина.