Подвиг богопознания. Письма с Афона (к Д. Бальфуру)
Шрифт:
2. Вторая причина «невразумления» та, что враг Вас сбивает и, отвлекая Ваше внимание в другую сторону, не дает Вам видеть Ваш успех в духовной жизни за время со дня Вашего приезда на Афон. Если бы Вы теперь оказались в той среде, которая Вас окружала раньше, то Вы почувствовали бы свою силу и успех. Но да сохранит Вас Господь от этого; говорю для того только, чтобы обратить Ваше внимание на плоды, уже пожатые Вами, чтобы Вы не отчаивались. Вы многому уже научились. Но Вы ждете нетерпеливо еще некоторого знамения свыше, которое Вас поразило бы как-то особенно. И это будет. Когда Вы увидите истину, то поражены будете необычайною премудростию Божиею и хвалить и благодарить будете Бога бесконечно. Но теперь враг сбивает Ваш ум на неправильный, опасный путь, отвлекая Вас от истинного пути к боговидению.
Дорогой мой, примите совет мой, как Вам бороться надо с помыслом. И это на всю жизнь Вашу (как и меня учили). Помыслы — это «бесы» (демоническая энергия).
Но Вы в затруднении находитесь и не можете решить вопроса — где благодать от Бога и где вражии козни. Вспомните, как Вы, несмотря на предстоявший Вам чрезвычайной важности шаг, последствия которого велики не только в сем временном веке, но и в будущем, были покойны в глубине сердца и радовались в день отъезда Вашего с Афона. Все это не могло быть плодом впечатления, произведенного на Вас отдельными лицами. Пред Богом свидетельствую Вам, что в тот день, на берегу, где мы прощались, я много раз говорил Вам о том, что Вы стали совсем другой, потому что видел почивавшую на Вас до очевидности Божию благодать. Указал бы другие моменты, когда благодать посещала Вас, но, если понадобится, сделаю это в другой раз. Настойчиво обращаю Ваше внимание на это, чтобы Вы научились распознавать действие благодати, отличая ее от действий сопротивной силы. Верую, что Господь даст Вам скоро познать и несравненно большее, однако не должно вмешиваться в действия благодати самочинно. По воле Духа Святого, Ему единому ведомым образом, пусть действует она сама, — ибо различны действия ее в каждом человеке, в зависимости от душевного устроения, умственного склада человека. В иных она проявляется бурно, в иных, наоборот, очень тонко и деликатно; в иных постепенно восходит от меньшего к большему, в некоторых же сразу проявляется с великою силою, а после как бы оставляет. Так что, дабы не повредить делу своим вмешательством, лучше всего, умоляя Господа о милости и ожидая этой милости с терпением, самому между тем пребывать в некотором обычном порядке духовного делания: каяться, молиться, читать святых отцов, Евангелие, трезвиться умом (хранить себя от помыслов), подавать милостыню. Как и Господь сказал, что «Царствие Божие не приходит с наблюдением»[71], и еще: «Молитеся (постоянно, без воображения, умом и в чувстве сердца) и не стужайтеся»[72].
Поверьте, дорогой мой, возлюбленный о Господе брат, отец Давид, что милость Божия много раз близка была к Вам. В Вашей во Христе любви ко мне, недостойному этой любви, я уверен, хотя враг и искушает Вас. Но и я…] на многое готов пойти ради Вашего спасения. Верую Господу милосердному, что если не поколеблемся, то мы с Вами братья на всю вечность; что после всех скорбей в мире сем вместе поклонимся Ему и облобызаем Его пречистые Руки, нас сотворившие и создавшие. Когда душа моя чувствует, что враг хочет разделить нас, то я много молюсь и скорблю иногда до изнеможения. Но не во мне здесь дело, а в том, что, отрывая Вас от нас, враг отрывает Вас от Христа, а когда придете Вы ко Христу, достигнете недостижимого, тогда вопрос обо мне отпадает; тогда, если и забудете меня, не беда, — а покамест помыслы против меня и другого такого же illumin'e[73] (кто это? Не Силуан ли?) враг упорно приносит, чтобы отвратить Вас от пути, на который Вас Дух Святой поставил. Часто вспоминая Вас в молитве и днем и ночью, и на всех богослужениях молясь за последние два месяца о Вас больше, чем о ком бы то ни было, я иногда, чувствуя, что Вы удаляетесь душою от нас, тяжело скорбел. В пятницу ночью, молясь о Вас, плакал, как плачут о мертвецах. Дай Вам, Господи, мужество смириться и претерпеть неизбежные унижения и другие скорби. Против владыки Елевферия не принимайте дурных помыслов, хотя бы он и испытывал Вас. Трудно будет, помышляйте, что все это Вы делаете «за имя Его»[74]. Крепко веруйте в Божий промысл о Вас, несмотря на скорби и труды. Не думайте, что есть какая — либо ошибка, потому что в другом месте Вы могли бы все это достигнуть и получить без труда. То, что Вы сейчас терпите, Вам вменится в мученичество. Так хочет Господь, Который Вас много, безмерно любит. Ныне Вы уподобились несколько Моисею[75] — тем, что предпочли страдать с народом Божиим и поношение Христово предпочли всякой славе временной, «и аще не обинемся»[76], уподобитесь ему еще больше: будете для людей вождем в Царство Небесное. Да даст Вам Господь
Хочется мне много беседовать с Вами, но надо сокращаться, письмо затянулось, кажется, слишком. Хочу сказать все, что могу, и даже больше, чем могу.
Пишете, что обстоятельства скоро Вас принудят писать к католикам и родным, а затем, не зная своей души, раздумываете, гадаете, что будет в результате этого, послужит ли это для Вас «большим искушением вдобавок к тому, что уже начинается в Вашей душе, или, быть может, это Вас подбодрит». Простите, дорогой, не надо так думать. Нужно, чтобы Православие Ваше было беспорочным; чтобы оно утверждалось на уповании и несомненной вере Господу Единому, а ни в каком случае не на личных впечатлениях (симпатии или антипатии), ни на том, что кто-то за Вас молится или страдает, ни на духе противоречия католикам или другому кому-либо. Все это неспасительно и не приводит нас к познанию истины. При переписке с католиками (если позволите мне и в этом отношении сказать свое мнение) наблюдайте за состоянием своей души. Если будете чувствовать в себе огненную веру и любовь Божию, то пишите им с молитвою, чему Господь научит Вас, а если и без них душа будет пребывать в тягостной борьбе, то уклоняйтесь, по возможности, от всякой переписки с ними и даже писем не читайте. Тогда больше прилепляйтесь к Богу молитвою, чем Вы уже несколько и научились.
Пройдет год, поживете духом с нами и тогда увидите, как любит Вас Господь. Идите, дорогой, с нами, убогими, на Крест, на поношения, на уничижения, на нищету и скорби, а позднее, быть может, и на смерть. Другого пути к истинному вечному прославлению нет. Мы за имя Его гонимы повсюду. Положение Церкви теперь, быть может, более тяжелое, чем когда бы то ни было раньше (во времена гонений, арианства и др.). Презирайте земную славу и благородство — все это жалко и мерзость пред Богом. Простите меня. Я знаю, что Вы все это знаете, но говорю так, чтобы поделиться с Вами.
Относительно Валаама и старца. О Валааме оставьте мысль — это от врага. Сейчас нет уже ни времени, ни сил писать об этом подробнее. Нет воли Божией ехать Вам туда, не найдете Вы таким путем того, чего ищете. Не торопитесь, потерпите. Сейчас Вам нет в том нужды такой, как это Вам представляется. Враг запутывает Вас, примешиваясь к самым добрым намерениям. У Вас есть ревность отсекать свою волю ради Бога, действовать по благословению, храните эту ревность. Владыка Елевферий, конечно, не может с Вами заниматься подолгу и часто, но и у Вас самих скоро отпадет необходимость в частом вопрошении, а только в некоторых более существенных случаях нужно будет спросить совет и взять благословение. Вы скоро поймете порядок внутренней жизни, и тогда все будет благополучно. А вот если там у владыки Елевферия будет открываться новый монастырь (в имении), то это для Вас самое лучшее в настоящее время. Старца или советника Вам Господь даст, когда нужно будет, в этом не сомневайтесь, а веруйте «без отчаяния».
Быть может, скоро Господь даст Церкви Своей некоторый отдых от постигших ее гонений как извне, так и изнутри от лжепастырей и лжебратии; тогда у нас будет более свободный выбор. Советую Вам вместо старца обращаться к отцу Силуану, которому Вы вложили секретку в мое письмо и который в свою очередь шлет Вам ответ вместе со мною. Прост этот человек и малограмотный, но знает он духовную жизнь, быть может, до последних доступных на земле степеней ее. И воистину непрелестный (не illumin'e). Я сам, по милости Божией, много раз видел его столь богато осененным благодатию, что не хватало духа смотреть на его лицо. Это человек, исполненный духа Христова, Божественной любви, провел жизнь в такой борьбе с врагом и в таком подвиге ради Бога, каковые редко — редко кому доступны. Одною молитвою своею он Вам поможет более, чем кто-либо другой своим ежедневным надзором за Вами и наставлениями. Это все покамест; дальше увидим, что Господь даст нам.
Держитесь ближе, насколько это возможно, к владыке Елевферию, читайте святых отцов и покамест не ищите большего. Несколько больше терпения и спокойствия; а насчет «вялой жизни» в Литве поговорим в другой раз.
Не хотелось нам прибегать к чьей бы то ни было рекомендации, а всю надежду возложить на заступление Божией Матери, но если владыка Елевферий будет испытывать Вас очень долго или требовать то, что трудно достать, то Вы напишите и нам (в монастырь игумену), и другим лицам (владыке Вениамину), сначала указав владыке Елевферию о том, что Вы многих знаете и Вас знают и могут его уверить относительно Вас.
26 июля 1932 г.
Кажется мне, что Господь хочет нас успокоить. Когда придет к Вам это письмо, то уже часть его, быть может, будет излишней. Сегодня отправляется почта. Завтра праздник св. великомученика Пантелеимона — у нас «велие торжество». Молитесь за меня, недостойного брата Вашего о Христе Иисусе, Господе нашем.
P.S. Поделился я своими мыслями с отцом Силуаном — он во всем согласился, это меня очень обрадовало и утвердило: я ему верю вполне. Думаю, что и Вас это должно утвердить, так как «при двух или трех свидетелях станет всяк глагол»[78].