Подвиги Геракла
Шрифт:
Маленькая комнатка была вся заставлена мебелью, среди которой с трудом можно было разглядеть хрупкую, пожилую леди, лежащую на диване у газового камина. При виде Пуаро с дивана соскочил пекинес и с подозрительным ворчаньем принялся его обнюхивать.
— А-а, — приветствовал его Пуаро, — наш главный герой! Приветствую вас, мой маленький друг.
Наклонившись, он протянул руку. Песик обнюхал и ее, не сводя умных глаз с лица Пуаро.
— Так вы все знаете? — слабым голосом пролепетала Эйми Карнаби.
— Да, я все знаю, — кивнул Пуаро. — Это, надо полагать, ваша сестра?
— Да, —
Эмили Карнаби, у которой от изумления перехватило дыхание, тихо ойкнула.
— Огастес, — позвала Эйми Карнаби.
Пекинес взглянул на нее, вильнул хвостиком и продолжил изучение ладони Пуаро. Удовлетворенный, он снова вильнул хвостом.
Пуаро бережно взял песика на руки и сел, посадив Огастеса себе на колени.
— Ну что ж, — сказал он, — дело сделано. Немейский лев пойман.
— Вы в самом деле все знаете? — сухо спросила Эйми Карнаби.
— Думаю, что да, — кивнул Пуаро. — Вы — с помощью Огастеса — организовали все дело. Вы брали собачку вашей работодательницы на прогулку, приводили ее сюда и отправлялись в парк с Огастесом. Служитель, как всегда, видел вас с пекинесом. Нянька, если бы мы ее нашли, тоже подтвердила бы, что, когда вы заговорили с ней, при вас был пекинес. Вы же, не прерывая беседы, незаметно перерезали поводок, и выдрессированный вами Огастес кратчайшей дорогой мчался домой. Ну, а спустя некоторое время вы вдруг спохватывались, шумели; рыдали, ставя таким образом всех в известность, что собаку украли.
После недолгой паузы мисс Карнаби гордо выпрямилась.
— Да. Все было именно так, — сказала она. Я.., мне нечего сказать.
Женщина тихо заплакала.
— Так уж и нечего, мадемуазель? — поинтересовался Пуаро.
— Абсолютно нечего. Я самая обыкновенная воровка, и вы меня поймали за руку.
— И вам нечего сказать в свою защиту? — настаивал Пуаро.
Бледные щеки Эйми Карнаби слегка порозовели.
— Я ни о чем не жалею, мистер Пуаро. Вы хороший человек, и, может быть, вы меня поймете. Я… я просто очень боялась…
— Боялись?
— Да. Джентльмену, конечно, трудно это понять, но, видите ли, я — самый обыкновенный человек, без особых талантов, без особого образования, а годы-то идут… У меня нет никакой уверенности в будущем. Мне не удалось ничего отложить на черный день, да и как я могла отложить, когда нужно было заботиться об Эмили? А ведь годы берут свое, и шансов найти приличную работу у меня будет все меньше и меньше… Сейчас предпочитают молодых и проворных. Я… я знаю столько таких же, как я.., живешь в маленькой комнатке, нет денег даже на отопление, ешь от случая к случаю.., а иногда и на жилье денег не остается… Существуют, конечно, дома престарелых, но разве туда сунешься без влиятельных знакомых, а где они, эти знакомые… Нас очень много — несчастных компаньонок, никому не нужных женщин… без профессии… а впереди только страх…
Голос мисс Карнаби задрожал, но она продолжала:
— И вот.., мы собрались вместе, несколько человек… и я придумала… Собственно, на эту идею меня навел Огастес. Видите ли, для большинства людей все пекинесы на одно лицо, ну.., как для нас китайцы. Это смешно, конечно.
— Должно быть, это было прибыльное предприятие! — неприметно усмехнулся Пуаро. — И сколько же человек в вашей.., вашей шайке? Или, может быть, мне следовало бы спросить, сколько успешных операций вам удалось провернуть?
— Шан Дун был шестнадцатым, — честно ответила мисс Карнаби.
— Поздравляю, — приподнял брови Пуаро. — Вы, видимо, действительно все замечательно организовали.
— Эйми всегда это удавалось, — подала голос Эмили Карнаби. — Наш покойный отец — он был викарием в Келлингтоне, в Эссексе, — всегда говорил, что она прекрасно все планирует. Это она организовывала благотворительные ярмарки, приходские собрания и все прочее…
— Не могу не согласиться, — произнес с поклоном Пуаро. — Как преступнице, мадемуазель, вам просто нет равных.
— Преступница… — прошептала Эйми Карнаби. — Да, пожалуй… Но знаете.., я никогда не чувствовала себя преступницей.
— А кем же вы себя чувствовали?
— Вы, конечно, правы. Я нарушала закон. Но поймите.., как бы это объяснить? Почти все, кто нас нанимает, далеко не самые симпатичные люди. Взять ту же леди Хоггин — ей ничего не стоит наговорить мне бог знает каких грубостей. Как-то ей показалось, что тоник горчит, так она намекнула, что я туда что-то подсыпала… ну, были и другие случаи… — Мисс Карнаби покраснела. — Знали бы вы, как это неприятно. А так как ответить не можешь, раздражение все накапливается и накапливается.., надеюсь, вы меня понимаете.
— Я прекрасно вас понимаю.
— Да, а еще видишь, как они деньги швыряют на ветер… А еще сэр Джозеф любит прихвастнуть, какую комбинацию он провернул на бирже. Я, конечно, в финансах ничего не смыслю, но, по-моему, это самый настоящий обман. От всего этого я была сама не своя, ну и подумала, что не грех выманить немного денег у тех, кто этого даже не заметит и кому эти деньги достались не очень-то честным путем.
— Современный Робин Гуд! — пробормотал Пуаро. — Скажите, мисс Карнаби, вы когда-нибудь приводили в исполнение содержавшиеся в ваших письмах угрозы?
— Угрозы?
— Доходило ли до того, что вы калечили собак?
— Ну что вы, — с ужасом воскликнула мисс Карнаби. — Боже упаси! Это был просто.., ну, как бы это сказать.., художественный прием.
— И в самом деле художественный, и весьма убедительный.
— Я и не сомневалась, что он сработает. Я же знала, что было бы со мной, случись такое с Огастесом… Только нужно было действовать так, чтобы мужья раньше времени не узнали. И все проходило без сучка и задоринки. В девяти случаях из десяти письмо с деньгами поручали опустить компаньонке. Мы обычно аккуратно вскрывали письмо, забирали деньги, а в конверт клали бумагу. Пару раз хозяйки сами отправляли письма. Тогда нам приходилось наведываться в гостиницу и изымать письма, только и всего.