Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России

Невельской Геннадий Иванович

6) тщательно наблюдать за действиями иностранных судов и при встрече с ними давать им объявления о принадлежности края России.

Сойдя в Де-Кастри с корабля «Николай», я предписал Клинковстрему идти по назначению, согласно данной ему Кашеваровым инструкции, но на пути непременно зайти в Императорскую Гавань с тем, что если там окажется пришедший на зимовку «Иртыш», в случае заявления начальника поста Н. К. Бошняка о недостаточности продовольственных запасов пополнить их.

3 октября при противном юго-западном ветре корабль «Николай» оставил залив Ле-Кастри.

В. А. Римский-Корсаков

Начальник Александровского поста Разградский сообщил мне, что 30 сентября туда приходила винтовая шхуна «Восток» под командой капитан-лейтенанта Римского-Корсакова. Она была послана генерал-адъютантом

вице-адмиралом Е. В. Путятиным из Нагасаки к устью Амура с тем, чтобы узнать о положении нашем в этих краях и о средствах, какие мы имеем. Шхуна эта, пройдя южным проливом, вошла в реку мыса Пронге, встала на якорь, а Римский-Корсаков на шлюпке ходил в Петровское, чтобы повидаться со мной; узнав же, что я в исходе сентября буду в Де-Кастри, он зашел туда. Не найдя меня и там, он, в соответствии с полученными от Разградского сведениями, отправился в Вияхту, чтобы нагрузиться там каменным углем, предупредив, что оттуда возвратится в залив Де-Кастри, чтобы встретиться со мной. При этом Разградский передал мне, что, по словам Корсакова, полномочному министру нашему генерал-адъютанту Е. В. Путятину, отправленному на фрегате «Паллада» в Нагасаки для заключения торгового трактата с японцами, неизвестно данное мне императором повеление о занятии Сахалина. Это обстоятельство понудило меня остаться в Де-Кастри, чтобы встретиться с командиром шхуны «Восток». Между тем наступило уже 5 октября, а шхуна еще не приходила. Оставаться долее в Де-Кастри я не мог, потому что рисковал не попасть до заморозков в Петровское, где мое присутствие было необходимо. Поэтому, изложив письменно все данные мне высшим правительством распоряжения и сведения и объяснив все мои действия и данные мной Буссе и Бошняку инструкции, я просил Римского-Корсакова передать все это Ефиму Васильевичу Путятину и вместе с тем просил его на пути в Нагасаки зайти в Императорскую Гавань и не оставить Бошняка в случае его просьбы касательно пополнения запасами Константиновского поста; в особенности я просил Воина Андреевича снабдить Бошняка консервами, буде таковые на шхуне имеются. После того я приказал Разградскому, когда залив и море около него полностью замерзнут, оставить на посту двух человек с унтер-офицером, а с остальными людьми перейти на зимовку в Мариинский пост, где их удобнее будет продовольствовать. Петров же оттуда должен вернуться в Петровское. Утром 6 октября на оленях я отправился к озеру Кизи, где меня ожидала гилякская лодка, присланная Петровым из Мариинского поста. На ней я едва к 15 октября мог добраться до Петровского, ибо внезапно наступившими морозами начало уже затягивать реку и на ней показался лед.

Айны в лодке

Рисунок участника кругосветного плавания под начальством И. Ф. Крузенштерна Левенштерна

Таким образом, винтовая шхуна «Восток», под командой Воина Андреевича Римского-Корсакова, была первым морским судном, вошедшим в Амур из Татарского пролива, то есть по тому пути, который считался недоступным. Что этим путем можно войти в устье Амура, к несчастью, никто, а особенно Министерство иностранных дел, несмотря на всю документацию, представленную мной, не верил, и все полагали, что я ошибаюсь и доношу неправильно. Поэтому считалось, что с этой стороны устье Амура обеспечено от всяких неприятельских покушений с моря. Таково было впечатление, произведенное на весь образованный мир авторитетом моих знаменитых предшественников: Лаперуза, Браутона и Крузенштерна! Оно было до такой степени тогда сильно, что до 1856 года англо-французы никак не могли представить себе, чтобы суда наши могли пройти этим путем в лиман и устье Амура, и полагали, что всякое исследование с этой стороны будет положительно напрасно.

Проезжая Мариинский и Николаевский посты, я нашел их совершенно обеспеченными продовольствием, благодаря заботам Бачманова, Петрова и Воронина. Люди были размещены по возможности удобно и покойно и больных нигде не было. В Петровском я нашел новый флигель почти готовым, так что к 1 ноября семейства священника и А. В. Бачманова перебрались в него. В Петровском, 25 октября, я получил от А. Ф. Кашеварова (от 9 сентября) с нарочным уведомление, что бриг «Константин» в Аяне не будет, что из Кронштадта на Камчатку пришел под командованием капитан-лейтенанта Бессарабского с орудиями и различными запасами и материалами транспорт «Двина», назначенный на службу в Петропавловское; командир «Двины», несколько офицеров и в том числе брат моей жены, мичман Николай Иванович Ельчанинов, прибыли в Аян на компанейском корабле, чтобы отправиться далее в Петербург, но что Ельчанинов желает поступить в экспедицию и остается в Аяне до моего распоряжения.

Чертеж айнкой лодки с размерами

1. Дно и борта челна состоят из одного цельного

дерева.

2. По краю закреплены планки, в которых закреплены колышки (уключины). 3. Эти планки к самой доске привязаны веревкой из луба. Уключины в верхней части доски для поддержания весла, круглые сверху.

4. Доска с выступами (ступеньками) на передней части челна, один конец которой укреплен внутри челна (5), а другой выступает наружу. Эта доска (сходни) служит для вытягивания челна на берег, особенно на мелководье, где возможно причаливать прямо на берег.

6. Банка и сиденье. 7. Весло, которое своим верхним концом (сквозь дырку в середине) надевается на колышек-уключину. Каждый островитянин гребет обычно двумя веслами одновременно то с одной, то с другой стороны.

Длина 23 фута 7 дюймов; ширина 3 фута 8 дюймов; высота 2 фута 2 дюйма (Чертеж исполнен Лангсдорфом, участником первого российского кругосветного плавания под начальством Н. Ф. Крузенштерна)

Это последнее обстоятельство весьма обрадовало меня и в особенности жену мою, которая не видала своего любимого и единственного брата более пяти лет.

28 октября я отправил почту в Аян. Сообщая генерал-губернатору о всех моих действиях, я убедительно просил его, чтобы были высланы в экспедицию винтовая шхуна и пароход, ибо при расширении круга действий экспедиции, предстоящего увеличения команды в ней и крайней необходимости занять постами берег до корейской границы, а также поставить посты по Амуру и Уссури, в этих судах, как я уже писал раньше, встречается крайняя необходимость. Наконец, они совершенно необходимы для точного определения направления и состояния фарватеров в Амурском лимане.

Вместе с этим я сообщил о распоряжениях своих Главному правлению Компании и А. Ф. Кашеварову, которого просил, если возможно, дать все средства к переезду в Петровское Н. И. Ельчанинова зимним путем, а если это окажется невозможным, то прислать его ко мне с первым судном, при открытии навигации.

Уведомляя В. С. Завойко о приказаниях, данных мною Буссе относительно «Иртыша», я убедительно просил его самой ранней весной прислать в Де-Кастри транспорт «Байкал» или какое-либо другое судно и просил, чтобы этому судну приказано было непременно зайти в залив Анива, в Му-равьевский пост и в Императорскую Гавань. Я имел в виду отправиться на этом транспорте из Де-Кастри вдоль татарского берега, к югу.

Зима наступила морозная и ненастная — нас буквально заносило снегом; однако все команды, обеспеченные продовольствием и теплой одеждой, были здоровы. В Николаевском и Петровском заготовлялся лес для будущих построек в ожидании увеличения наших команд с навигацией.

1 декабря из Мариинского поста приехал Петров, с которым Разградский прислал донесение, что бухты Де-Кастри начали покрываться льдом 18 октября; в заливе же с 25 октября до 10 ноября носило лед, так что залив встал крепко только 12-го числа этого месяца. Море перед заливом встало 20 ноября; 9 октября шхуна «Восток» заходила на один день в залив Де-Кастри. Командир ее в письме ко мне сообщал, что так как протока Вияхту, по причине сильного течения (до 4 и 5 узлов) (7,4–9,2 км) и извилистого между лайдами и банками узкого канала, оказалась неудобной и опасной для входа, то он брал каменный уголь на открытом берегу около Вияхту к югу от нее.

15 декабря я послал Петрова через Мариинский пост в Императорскую Гавань, приказав ему, в случае встречи около Мариинского поста с идущей оттуда почтой, возвратиться в Мариинск на смену Разградскому, который должен приехать в Петровское.

К Рождеству почти все мои сотрудники были в отсутствии; в Петровском находились только А. В. Бачманов и доктор Орлов, а в Николаевском Воронин.

Наступил и новый 1854 год, но ни с острова Сахалина, ни из Императорской Гавани известий не было. Наконец, 10 января 1854 года прибыл Д. И. Орлов и сообщил, что 18 августа он высадился с транспорта «Байкал» на западный берег острова Сахалина в селение Вендуэси, в широте 48°50'47''N. Так как эта местность оказалась неудобной для основания поста, то он направился вдоль западного берега к югу. Свежие противные ветры и сильный бурун у берега много препятствовали ему в плавании, так что только к вечеру

25 августа он мог достигнуть селения и речки Котан-Кутури, лежащих в 27 верстах от Вендуэси [Котан]. Северная широта этого пункта, определенная им по меридиональной высоте солнца, — 48°37'45''N, а приблизительная долгота 142°12'0. В б верстах от селения Вендуэси при речке Инчара лежит селение того же имени; на правом берегу этой речки, по которой Д. И. Орлов поднимался на восток-северо-восток в широте 48°48'30''N и долготе 142°2Г О лежит весьма замечательная гора с двумя пиками. Гору эту Орлов назвал горой Невельского. На всем этом пространстве в 1 версту от берега тянется хребет, который во многих местах подходит к морю, обрываясь к нему крутыми утесистыми обрывами. Эти горы покрыты лесом из лиственницы и ели. В селении Котан-Кутуру, по случаю крепкого северо-западного ветра и сильного бившего у берегов буруна, он провел четыре дня. Речка Котан Кутуру течет с востока-северо-востока по низменной долине; глубина ее на баре до 1 1/2 фута (0,45 м), а далее до 6 футов (1,8 м); ширина от 8 до 10 сажен (14–18 м).