Подвиньтесь, босс!
Шрифт:
Выхожу из спальни и слышу фальшивое мычание какой-то полузабытой песни из девяностых. Быстро огибаю мебель, на ходу уже соображая, что Лена так фальшивить не сможет при всем желании, и натыкаюсь на спину моей домработницы.
— Мила, блядь! — вырывается из меня.
Та чувствует мое появление затылком и оборачивается.
— Доброе утро, Давид Александрович!
— Доброе, Мила, — оседаю на край дивана, где вчера…хочется сказать драл, но к этой женщине такое слово не подходит. Он сама была такой дикой, что еще вопрос,
— У меня почти все готово. Вы сначала кофе выпьете? — смотрит на меня, а взгляд виноватый такой.
Роняю голову на ладони, тру лицо и понимаю, что мои пальцы все еще пахнут ЕЮ. Или это паранойя?
— Тут девушка была…— неловко начинает она, и я превращаюсь в слух. Давай, Мила, рассказывай уже!
— Я не знала, что она здесь. У вас же обычно не бывает никого…— домработница осекается, понимая, что лезет в личное.
— Говори! — чуть ли не бросаюсь на женщину, и та застывает с лопаткой для блинов в руке.
— Я завтрак ей предложила, — трясется она, — не знаю, правильно сделала?
— Правильно, Мила, — выдыхаю, чтоб остыть, — правильно.
Беру из холодильника бутылку минералки и пью прям из горлышка. От ледяной воды сводит горло, но лучше уж чувствовать это, чем какую-то необъяснимую, незнакомую мне горечь.
— И что девушка? Говорила что-нибудь?
Пытаю Милу, заставляя раза три повторить весь их разговор, желая найти в нем хоть какой-то намек на поведение Лены. Но ни черта не понимаю. Еще и слезы эти ее после секса. Нормально ж все было! Какого хера?
Швыряю бутылку в урну, тем самым пугая свою домработницу. Та вжимается спиной в шкаф и не решается ничего сказать.
Только спустя пару минут, когда я стою у окна, глядя на панораму бурлящего внизу мегаполиса, все же интересуется, накрывать ли на стол.
Ем без особого аппетита, хотя Мила готовит шикарно. Забрасываю в рот огромные куски и глотаю, практически не жуя. Тороплюсь скорее на работу, надрать задницу этой чертовке. Сама же вчера полезла ко мне! А теперь борт?
В мозгу снова активируется подозрение, что Лена, не просто Лена из креативного отдела. Не зря же тогда еще сомневался в ее истории чистой овечки. Но не может человек так играть. Не может! Да и слишком много факторов говорят о том, что это ее обычная жизнь, а она не засланная тварь.
К тому же, эта девчонка наоборот избегала меня с самого первого дня. Чего стоят только ее пробежки по пожарной лестнице! Почему тогда вчера поехала со мной? Намеки ее эти, что воспользуется…
Ладонь с грохотом опускается на стол, от чего приборы звякают, чуть подпрыгнув. Вот дрянь! А я сижу голову ломаю, почему она ушла. Сказала же прямо, что использует меня в своих интересах. Так это что получается?
Вывод, напрашивающийся сам собой, заставляет кровь закипеть.
Сам сажусь за руль, хотя обычно днем езжу сзади, но сегодня башка не варит. Я не смогу сосредоточиться на делах, пока
Хочется обозвать ее последними словами, но стоит вспомнить ее лицо, как в груди сжимается от тоски. И это раздражает. Безумно раздражает.
Бесконечные «здравствуйте, Давид Александрович» и «доброе утро, Давид Александрович» выводят из себя, и пока дохожу до лифта, уже рычу на каждое подобное приветствие. Поднимаюсь на этаж и тут же окунаюсь в атмосферу веселья. Снова у них бардак! Но чего уж…сам разрешил.
Мажу взглядом по притихшим сотрудникам, выискивая глазами Лену, но ее нет. Ничего. Подожду. Наверняка, поехала домой переодеться, и к обеду будет.
— Где Лена? — ору в трубку на Ильича, когда мой самый безответственный сотрудник не появляется и к обеду.
— Да мне откуда знать? Она ж уволена вчерашним числом! — стебется этот пройдоха, — а что такое? Творческие разногласия?
— Вроде того! — отвечаю другу отца, бросаю трубку.
Сбрасываю пиджак, принудительно опускаю температуру воздуха в кабинете до пятнадцати. Двадцать три слишком жарко.
Засовываю руки в карманы и подхожу к окну. Суета из машин, речных трамвайчиков и людей внизу начинает бесить. Или это не суета? Это я сам по себе такой бешеный?
Набираю Риту, что должна была отправить на почту Лены договор.
— Подписала?
— Минутку, я проверю.
Возится слишком долго. Ну сколько там надо времени, чтобы почту проверить? Целую минуту?
— Нет. Письмо не открывали даже. Я могу позвонить.
— Звони! — рявкаю в трубку
— Прямо сейчас? — мнется сотрудница.
— Прямо сейчас, — цежу через зубы, чтобы не рычать на ни в чем не виноватую девушку.
Опять копается.
— Недоступен.
— Еще звони.
Выполняет и, наверное, специально, подносит трубку ближе, чтобы я слышал голос автоответчика.
— Окей. Как подпишет, дай знать.
— Конечно, Давид Александрович, — спокойно отвечает Рита.
— Остальная команда собрана? — решаю хоть немного вникнуть в дело.
— Да. Выезд завтра в шесть. Все в курсе.
Выхожу в «бардак». Именно так теперь я буду называть пространство, в котором находится мой кабинет.
— Кого из вас Лена отобрала в команду?
Несколько пар глаз непонимающе хлопают, иногда переглядываются друг на друга.
— Понятно. Оля, зайдите.
Знаю, что дружили они. Наверняка, эта должна быть в курсе. Кстати, и «Катюшу» набрать можно под видом интереса, как там подопечный наш.
Оля плетется за мной на полусогнутых. Останавливается метрах в пяти от моего стола и жмется ближе к выходу.
— Лена больше не работает на «Дримерс», — сообщаю Ольге, но та не выдает никаких эмоций, — теперь это мой сотрудник, — передо мной точно мумия, — когда я говорю мой, я имею в виду свою компанию.
Где ее учили этому покер-фэйсу? Непробиваемая!