Подвиньтесь, босс!
Шрифт:
В квартире прохладно и темно. Кое-где зажжены ночные лампы, тускло освещая немного пространства вокруг себя. Легкий дорогой аромат будто дымком завис в пространстве комнат.
Проходим мимо огромного дивана, обращенного к панорамному окну, мимо консолей со статуэтками геометрических фигур, мимо обеденного стола на восемь персон и останавливаемся у двух кресел, стоящих друг напротив друга в небольшом выступе.
— Вина? Может быть, что-то покрепче? — оборачивается Давид, и в полутьме его глаза сверкают так, что ноги подкашиваются
Склоняю голову на бок, укоризненно глядя на «жертву любовных боев». Ну хоть бы для приличия аптечку достал! Нет, вот так сразу напоить меня хочет.
— Да. Покрепче. Перекись водорода. Трехпроцентную. Пожалуйста.
Давид вздыхает, будто только что вспомнил о своей ссадине. И оборачивается, обреченно глядя на темные дверцы кухонных шкафов, встроенных в стену.
Понятно. Нет у него никакой аптечки.
— Ну хотя бы водку предложите даме.
— С этим проще! — смеется босс и отходит к морозилке, чтобы достать заиндевевшую бутылку.
От нее идет пар, а пальцы оставляют темный влажный след на стекле. Ставит бутылку на столешницу островка и смотрит на меня, будто ждет указаний. Или действий.
— Стакан, — командую дрожащим голосом.
Давид, немного прищурившись, легко улыбается и тянется за красивым стаканом для виски. И снова ждет.
Взглядом показываю, чтобы налил. Пробка с хрустом поддается. Босс, не сводя с меня глаз, чуть звякнув горлышком о стенки стакана, наливает.
Ищу на столе салфетки, или хотя бы что-то, что могло сойти за ватку или бинт, и нахожу под вазочкой, полной ягод. Тянусь, за ней, наклонившись над столом, но она так далеко, что приходится буквально лечь на нее грудью.
Хватаюсь за краешек ткани и подтягиваю к себе вместе с вазой. Выпрямляюсь, отправляю в рот малину, выдергиваю салфетку и капаю на нее водкой из стакана.
Давид наблюдает за мной, не шелохнувшись. Даже, когда тянусь к его ссадине, неподвижно стоит. Касаюсь кожи, и он закрывает глаза. Дую, чтобы унять жжение, а саму трясет от того, как близко мы друг к другу.
— Так это наружное…— разочарованно вздыхает, нежно обхватывая запястье руки, что бережно вытирает кровь с его виска и челюсти.
Сердце колотится так, что кажется, его удары слышно в радиусе метра от меня. Волнение не дает нормально дышать.
— Для тебя наружное. И вот это тоже.
Беру запотевшую бутылку и прикладываю к его лицу.
— Держи! А я, пожалуй, пока выпью.
И залпом, в пять глотков, опустошаю стакан. Сил моих больше нет эти нервы терпеть.
Зажимаю рот рукой, потому что внутри все печет так, будто я кислоты выпила. Не знаю, зачем я это сделала. Никогда прежде вот так водку не пила, а сейчас как бес попутал.
— Охренеть, ты даешь! — взрывается босс, отбрасывая бутылку в раковину, а сам мигом достает из холодильника стаканчик фрэша, — пей!
Закашливаюсь, хватаю воздух. Он срывает крышку, сминает ее вместе с трубочкой и сам прикладывает
— Пей!
Вкус апельсина мгновенно перебивает горечь водки, и я спокойно вздыхаю.
— Ты не перестаешь меня удивлять…— уже смеется мой босс.
— Это все потому, что у тебя аптечки нет, — улыбаюсь в ответ. А улыбаться хочется все шире. Алкоголь теплом разливается по позвоночнику, и напряжение мигом улетучивается.
Пользуясь моей расслабленностью, босс берет меня за руку и ведет к диванчику. Не отпускает меня, пока не сяду. Расслабленно сбрасывает пиджак, расстегивает несколько пуговиц на рубашке, при этом рассматривая мою реакцию на его легкий стриптиз. Я же не смею шелохнуться, смотрю как кролик на удава, и сглатываю пересохшим горлом. Он стоит чуть сбоку от меня и так близко, что стоит мне чуть наклониться и я губами коснусь его паха.
— Может быть, ты все-таки выпьешь что-то? — его голос немного хрипит, и это еще сильнее будоражит.
— Спасибо. Уже выпила, — с трудом отвожу взгляд, прикрывая лицо рукой. Я, конечно, молодец. Полстакана водки разом…
— Ты же голодна! — спохватывается Давид, — надо поесть, тебе плохо будет!
— Мне хорошо! —мурлычу себе под нос, откидываясь на низкую спинку дивана. Великолепный диван, чем бы на ним ни заняться. Потому, я проведу время отлично в любом случае: и, если высплюсь, и, если займусь на нем любовью.
— Давай я закажу что-нибудь из ресторана? Что ты хочешь? — наклоняется к пиджаку, который лежит рядом со мной, чтобы взять свой телефон из кармана, и меня окатывает сводящий с ума запах босса.
Я на грани. Еще и алкоголь усиливает желание обхватить шею этого мужчины и поцеловать. Остатки разума пытаются пробиться сквозь флер желания, окутывающий нас двоих.
Часто моргаю и стараюсь выдохнуть из легких этот аромат. Понимаю, что близка к тому, чтобы наброситься на Давида. Поэтому, подрываюсь с дивана лишь бы не находиться рядом с ним, не рассчитываю его длину и лечу прямо в руки к боссу.
Да черт! Сама судьба меня бросает к нему в объятья! Чего же я отказываю себе в удовольствии?!
— Давид Александрович…— смотрю в тронутые поволокой глаза, — простите меня.
— За что, Лена? — он прижимает крепче к себе, и я чувствую, как он хочет. Боже, это потрясающе!
— Я вас использую в собственных интересах.
— В каких же?
— В таких.
Ныряю пальцами в его волосы и тянусь к губам. Давид не ждет, когда я коснусь его, он рвется ко мне. Жадно, будто к источнику в жаркой пустыне, мы припадаем друг к другу, чтобы утолить эту жажду.
На губах Давида все еще сохранился аромат чая, который мы пили, и я мгновенно смущаюсь, представляя, что могу пахнуть вовсе не по-девичьи какой-нибудь ванилькой, а водкой. Отстраняюсь, пытаясь выискать в его взгляде отвращение, но там нет ничего кроме непонимания, почему я так резко прервала поцелуй.