Подземелье Иркаллы
Шрифт:
Пожелания и другие приятные слова были произнесены, и вскоре карета со знаменитыми братом и сестрой скрылась за поворотом.
Государь Арнил долго глядел им в след. Без Гаральда Алистера и Рианоров молодой король почувствовал себя бесконечно одиноким. Он вернёт их.
— Главные Советники по вопросам безопасности? — изумлялся Лорен, пока карета, сокрытая ночью, мирно катила на юго-восток. — Что за вздор? Они желают обезопасить себя, связав нас титулами и документами! Это немыслимо!
— Велика ли разница, братец? —
— Слишком щедро подношение, неправда ли? Сделать баронов графами.
— Разве мы не заслужили этого? — задумчиво пробормотала Акме, поправляя одеяло спящей Августы. — Хотя, признаюсь, титул графини подойдёт мне столь же, как корове седло.
— А титул герцогини? — вкрадчиво осведомился Лорен, и девушка бросила в него свирепый взгляд.
— Хватит, брат. Никаких Карнеоласов и Атий больше. Я уеду, как только приду в себя.
— Куда это? — опешил Лорен.
— На побережье. С Августой. Сниму дом. Или попрошу дядю выдать мне необходимую сумму из приданного. Пойду работать в местную больницу.
— Пожалуйста, не начинай.
— Не возражай мне. Хочу забыть обо всем и начать новую жизнь. А тебе удобнее принять предложение нодримцев, о котором упомянул Арнил. Не сомневаюсь, что добрый и простой Густаво задумал превознести тебя до графа и советника из-за своей обожаемой сестры Плио. Едва ли государь Весхельм разрешит своей дочери выйти за барона. К тому же, эрсавийского.
— Густаво разрешит, — пожал плечами Лорен.
— А Весхельм лишит её земель.
— У меня есть деньги и земли. Едва ли отвечающие потребностям королевской дочери, но…
— Так ты сделал ей предложение! — воскликнула Акме, подавшись к брату.
— Сделал, — ответил тот, покраснев. — Я не желаю, чтобы Плио порвала со своими родными из-за меня.
— Ты не просто барон, братец. Ты — живая легенда Архея.
— А ты не легенда? Но ты все же полагаешь, что положение твоё не достойно сердца герцога. Он взял бы тебя в жены, будь ты дочерью зараколахонского разбойника. Если бы ты не начала отталкивать его.
— Я не желаю говорить об этом, — резко ответила Акме. — Гаральд уехал, с ним всё. Более я не скажу ни слова. Мы возвращаемся домой. Будто ничего и не было. У нас есть новая забота — дядя. Мы возвращаемся к тому, откуда начали.
— Позволь с тобой не согласиться, — улыбнулся Лорен с лукавинкой. — Наша жизнь уже никогда не будет прежней. И впереди нас ждёт ещё столько неизведанного, что все произошедшее покажется сном, дурным и не очень…
Дни в Кибельмиде потекли размеренно и спокойно.
Увидев живых и здоровых племянников в дорогих одеждах и с роскошной каретой, Бейнардий Фронкс так обрадовался, что быстро поправился.
— До Кибельмиды начали доходить слухи, что один из Рианоров погиб. Мне стало худо, — сказал Бейн. — Правда, до нас доходило множество всяких слухов о ваших геройствах, — он ярко улыбнулся. — И мне угодно послушать, что из них правда, а что ложь.
Нарадовавшись счастливой встрече, обосновав маленькую Августу, шрам которой побледнел, наслушавшись рассказов, большая часть из которых дошла до Бейна в искажённом виде, старший целитель вдруг начал замечать, что Акме будто разучилась радоваться жизни. Задумчивость и тяжёлая печаль заняли место беззаботных улыбок. Она все чаще обращалась к своим мыслям, была невнимательна к окружающим, молчалива, угрюма.
— Что с ней сделали? — глухо спросил Бейн у Лорена однажды.
— Изломали, дядя, — последовал ответ. — Можно надеяться, что она станет сильнее. Но лишь один человек может вернуть ей беззаботную радость жизни.
— Кто же?
— Человек, которого она оттолкнула, вообразив, что этим спасёт его. А он в ответ отвернулся от неё.
— Если он отвернулся от неё, обидевшись на её вздорность, она должна перестать горевать о нем! Этот человек не сможет сделать её счастливой.
— Ей понадобится слишком много времени, чтобы понять это и принять. Поэтёму не дави на неё новыми кандидатами ей в мужья, дядя. И прошу, не вздумай обсуждать с нею то, о чем я рассказал тебе.
— Нет-нет, ее здоровье волнует меня куда больше… Ну а как быть с тобой, Лорен? Ты обошёл весь Архей! Неужто не нашёл невесту?
Лорен закатил глаза и оставил вопросы дяди без ответов.
Акме, как бы она не бодрилась при окружающих, не могла отыскать ни покоя, ни радости. Тенью слоняясь по дому, в своей спальне забиваясь в тёмный угол, в котором сгустился весь сумрак ее мыслей, девушка позволила мыслям о Гаральде до краёв заполнить все существо. Она была бесконечно рада тому, что вернулась домой, успев полностью лишиться всяческих надежд на возвращение. И, впервые войдя в дом после столь длительного отсутствия, ощутив родной и забытый аромат, она поднялась в свою спальню, осознала, что вернулась к тому же, откуда начинала, и с безудержным плачем рухнула на постель.
И она погрузилась в опасную тоску так глубоко, что по ночам её начали одолевать кошмары, во время которых она истошно визжала и будила весь дом.
Ей снились просторы Кунабулы, серые и мёртвые, черные коридоры Иркаллы, леса Коцита. Ветра вновь нашёптывали ей угрозы, а глаза вспыхивали ярко-голубым, но на этот раз наяву. Почти каждую ночь Лорен вскакивал со своей кровати, разбуженный ужасающими криками сестры, и нёсся в её комнату, чтобы успокоить её мучения своим благословенным огнём.