Подземелье
Шрифт:
— Поверьте, — говорил он, — В вашем теле еще есть скрытые запасы сил, просто нужно научиться их доставать. Ваши скрытые запасы — это ваша кровь, кровь полученная от Поглощения, и пока она у многих из вас спит, но в смертельно опасные моменты она пробуждается, давая на время дополнительные силы и шанс выжить.
Зур”дах вспоминал свои критические моменты и как реагировала его кровь. Это ли имел в виду однорукий? Или у него было нечто другое, или он вообще говорил образно?
Однорукий по-прежнему занимался только их группой. Но Зур”дах, иногда
Может в нашем возрасте они тоже так тренировались?
Даже Зур”дах со своим седьмым кругом валился под конец дня, хоть выносливость его была самой высокой. Смесь ядер им давали часто, но всё же не каждый день, поэтому случались дни и тренировки, когда после предыдущего дня они были почти что мертвыми. Но, очевидно, делалось подобное намеренно.
Но все равно, с каждым днем гоблиненок всё больше привыкал к тренировкам и нагрузкам. Они даже стали ему нравиться. Единственное, что в этом всем раздражало — это видеть на себе и на других ошейник и…невозможность выйти куда-либо дальше треугольника казарма-тренировочная площадка-столовая. Только теперь Зур”дах понял, что значит раб, и о чем тогда говорил им Драмар. Они четверо особенно остро это ощущали. В родном племени они гуляли где хотели, и делали что хотели, а тут…тут делали то, что им говорят, без права возразить. Впрочем, большинству детей, рожденных в рабских поселениях, подобный порядок был привычен.
Рядом всегда был либо однорукий, либо Дах, либо молодой надсмотрщик.
Кайра раз не выдержала и спросила, можно ли взглянуть на другие места, на что получила отрицательный ответ.
После второй недели кое-что добавилось к их тренировкам. Изучения языка. Их, и еще с пяток гоблинят, начали обучать языку дроу. Вернее, конечно же, не всему языку, а лишь основным словам и командам, которые им надлежало понимать и выполнять. Большая часть детей — те, которые жили в рабских поселениях, уже знали эти команды и язык, поэтому им обучатся было не нужно, а вот им — да.
Но, на удивление, почти никто из детей не любил ничего говорить на дроуском, и это, видимо, касалось не только детей. Зур”дах увидел как дроу-стражник, услышав ответ какого-то старого гоблина-раба на гоблинском, отвесил ему три удара плеткой. Не смертельно, но болезненно. Что-то было в этом неправильное хоть гоблиненок не понимал что. Он видел еще несколько подобных сцен и они лишь вызвали еще большее чувство отвращения к дроу, даже не ненависти, просто отвращения. В своем возрасте он понимал, что в жизни происходят какие-то случайные события, и управлять ими невозможно, все что случилось с ним, и с его соплеменниками подтверждало это.
В целом, к третьей неделе жизни в Ямах, Зур”дах и его друзья-соплеменники уже понимали более тридцати слов на дроуском. Все это были команды: принеси, сделай, стой, пойди, молчи, разговаривай, работай, рассказывай. Этого конечно было мало, но для начала хоть что-то. Язык дроу был…другим: плавным, красивым,
Довольно скоро Зур”дах узнал, почему их не отпускали от треугольника их жизни; казармы-площадка-столовая, - все дело было в гноллах. Гоблины и гноллы почему-то люто ненавидели друг друга. И территория городка была словно поделена на части – в одни заходить было можно, в другие нет. При чем это, видимо, касалось только малышни, - Зур”дах видел что старшие дети, возраста примерно Турхуса, отходят от казарм и гуляют довольно далеко свободно, а вот вся малышня была прикована к своим казармам.
Про опасения за гоблинских детей рассказал им Дах.
— Некоторые псы очень агрессивны, и могут навредить вам — этим тварям всё равно на плетки и наказания. Они сначала делают, а потом думают. Старшие дети могут за себя постоять и к ним не сунутся, а вот вы…вы для них добыча.
Гноллов неизменно наказывали, и они неизменно оставались преданы своему Хозяину — Айгуру.
А еще гноллов было очень много. Их дети передвигались, бегали стайками, и они тоже знали, что на территории тренировочных площадок лучше не соваться.
На второй неделе Зур”дах стал свидетеле сцены, как стайка гноллят забежала с визгом и тявканьем на их территорию. Выводок гноллов был больше похож на свору собак, чем на разумных существа.
Дах, увидев их, ничего не говоря снял хлыст, и, без малейшего предупреждения, начал со всей силы хлестать детенышей. В паре мест шерсть гноллят вспарывалась от силы его ударов.
Те с визгом и жалобным тявканьем рванули прочь.
— Пшли! Псы поганые, бегите, трусливые шавки. Знайте свое место!
Остальные гоблинята почти равнодушно наблюдали за этой сценой, а вот для Зур”даха с соплеменниками это было что-то новое.
— Это я еще с ними легко, — пряча плеть, пояснил он гоблиненку, — Им уже пора знать свою территорию. Уж с их нюхом они точно знали, что сюда им нельзя.
— Неужели их нельзя просто как-то…прогнать, — спросил он Даха, — Не так жестко?
— Нечего переживать за этих тварей, — зло прошипел надсмотрщик в ответ, — На них как на псах всё заживает, если не быстрее.
В общем, получалось что обе стороны старались не пересекать определенных границ. Сами взрослые их, конечно, пересекали, но вот детей держали подальше, в безопасности, но разве возможно удержать стаю маленьких гноллей?
Зур”даха же всё равно передергивало впоследствии, когда он видел как некоторых отбившихся от стаи детенышей надсмотрщики потчую плетками и хохочут, когда те с визгом удирают прочь.
Особенно это злило Кайру, которая прямо стискивала зубы от злости во время подобных сцен. Потому что одно дело когда дети мутузят друг друга, и совсем другое – когда взрослые, да еще и плетками, после которых остаются кровавые следы.