Подземелья Лондона

Блэйлок Джеймс

— Кто идет? — спросил он.

Это был Гилберт Фробишер, и его вид совершенно обескуражил Финна, как и мисс Бракен, которая вскрикнула: «Боже!» — и бросилась вперед.

— Не бей его! — кричала она. — Ты не должен ему повредить! Это Гилберт Фробишер, и это счастливый день!

— Мы знаем этого человека, да? — спросила Клара у Финна, пока они шли к хижине. — Я ощущаю, что он не совсем в себе.

— Мы его знаем, — подтвердил Финн. — Это дядя Табби Фробишера.

Мисс Бракен говорила, что помолвлена с Гилбертом, когда они прятались

под железнодорожным мостом, но сейчас Финна одолевали сомнения: тот ли это Гилберт? Как маленькой женщине удалось узнать своего жениха в этом старике, когда сам Финн, знакомый с обоими Фробишерами, не был бы так категоричен.

— Ты сказал, Табби? — переспросила Клара. — Я не помню Табби.

— Они оба очень близкие друзья профессора.

Старик, явно сбитый с толку, переводил взгляд с одного гостя на другого.

— Должен объявить, — с поклоном сказал он, — что лицезрю Слепое Правосудие верхом на муле — саму госпожу Фемиду, без сомнения. А в вас, мой маленький друг, — обратился он к Бомонту, — полагаю, я имею удовольствие обращаться к Коммодору Натту. Как прекрасно с вашей стороны посетить меня в этом адском месте.

— Кто такой Коммодор Натт? — шепнула Клара Финну.

— Цирковой карлик, — ответил Финн. — Я, когда работал в цирке Хэппи, встретился как-то раз с ним и с Томом-Мальчиком-с-Пальчик в окрестностях Эдинбурга. Это было довольно давно. Коммодор Натт уже лет пять как умер.

— Бедняга, — сказал Клара. Финн не знал, имела она в виду Коммодора Натта или Гилберта Фробишера.

— Милый, мой милый Гилберт, — едва слышно произнесла мисс Бракен, обойдя Бомонта и взяв Гилберта за руку. Тот посмотрел на нее, совершенно не узнавая. Затем перевел взгляд на Финна — с аналогичным результатом.

— Я вас знаю, добрая женщина? — спросил старик, похлопав мисс Бракен по руке.

Маленькая женщина уставилась на него.

— Скажите мне, сэр, а вы знаете, кто вы-то такой?

— Я… Сказать по правде, не совсем. Я пришел в себя в этой темной земле, вероятно, свалившись в пропасть, и блуждал, пока не наткнулся на это грубое обиталище, ставшее мне обителью. Идите сюда, друзья мои. Входите.

— Ага, — кивнул Бомонт. — Все внутрь, мул тоже. Нам, пока все не закончится, пойдут на пользу каменные стены. Надо сидеть тут, или из нас выйдут неплохие мишени. Негодяи скоро появятся, и они вооружены. Поосторожнее, когда будете подходить к окнам и глазеть.

Клара слезла со спины Неда и ввела мула в дом, за нею последовали остальные. Пол хижины был застелен кусками ковра, поэтому удобно пружинил, а у стены, где Гилберт, очевидно, спал, лежал тюфяк, в ногах которого было сложено шерстяное одеяло. Куча клеенок валялась в углу, на них стояло ружье, прислоненное к стене, рядом — коробка патронов. Хижина переполнилась, но всем удалось отыскать удобное местечко. Клара и мисс Бракен разместились на постели, а Гилберт пристроился на маленьком табурете. Финн вытащил из мешка Кларины

туфли на свинцовой подошве и аккуратно поставил их рядом с нею на пол. Бомонт стоял. Казалось, он без конца что-то обдумывает, пытаясь сообразить, что же делать дальше.

— Боюсь, что я плохой хозяин, — заговорил Гилберт. — Могу предложить вам галеты и сушеное мясо — думаю, съедобное, но вряд ли это настоящий обед — еда, так сказать, для желудка, но не для души. Я не возьмусь рекомендовать вам рыбу, что плавает в здешних прудах. Вкус омерзительный, хотя воду можно без опаски пить, если зажать нос. Однако тут у меня есть основательная бутыль рома, и я могу предложить вам глоток, хотя стакан для питья всего один. Вы снизойдете до того, чтобы выпить из одного со мной стакана, моя дорогая?

Это он сказал мисс Бракен, которая вежливо кивнула и подтвердила, что если она когда и нуждалась в крепком спиртном, то именно сейчас. Опрокинув в себя ром одним глотком, миниатюрная женщина взяла быка за рога:

— Теперь, Гилберт, послушайте, что я скажу. Я — ваша мисс Бракен, Сесилия Бракен. Сэр, вы знаете меня? Вспомните сейчас, соберитесь с силами.

Старик прикрыл глаза, явно пытаясь отыскать что-то в памяти, а потом горестно покачал головой:

— Не могу сказать, что имел удовольствие встречать вас прежде, — прискорбный факт.

— Вы что, утратили рассудок? — уточнила мисс Бракен.

— Очень сильно подозреваю, что да. Мой ум продырявлен, словно картечью, настоящий швейцарский сыр. Припоминаю, что знавал некогда мисс Бракен — хотя та женщина была бы вдвое старше вас. Увы, это было в другой стране, и мне сообщили, что дама умерла.

— Господи боже мой, — вздохнула мисс Бракен. — Мужчина соскочил с нарезки.

Так как никто больше не проявил интереса к рому, она позволила Гилберту налить себе еще порцию, которую выпила, а потом протерла стакан подолом платья.

— Слушайте, сэр, — сказал Бомонт старику. — За нами идут бандиты. Очень скверные. Очень. Они желают забрать Клару.

— Не раньше, чем я испущу дух! — воскликнул тот. — Там стоит ружье, Коммодор. У вас репутация человека, умеющего пользоваться такими вещами.

— Он уже близко, — сказала Клара, судорожно вдохнув. — Теперь их двое. Скоро они найдут нас — мистер Клингхаймер и тот, Шедвелл.

— Только эти двое, ты говоришь? — уточнил Бомонт. — А ты точно уверена в прежних четверых?

— Совершенно уверена.

— Значит, двое повернули назад… — протянул Бомонт. — Почему? Потому что Клингхаймер хочет знать, не гонятся ли за ним!

— Моя мама пришла за мной, — отрывисто сказала Клара. Глаза ее были закрыты, и она, кажется, едва дышала.

— Матушка Ласвелл? — спросил Финн. — Отличная новость. Я передал ей записку, где сообщал, что мы уйдем подземельем в Маргейт. Она, наверное, рассказала об этом профессору и Хасбро.

— Нет, — возразила Клара, — я о моей собственной маме.