Подземелья Ватикана
Шрифт:
— Скажите, что… — затем, овладевая собой: — Господин? ты хочешь сказать молодой человек? А на что он похож?
— Господин граф вполне может его принять.
— Дорогой аббат, — сказал граф, обращаясь к отцу Аврилю, — извините, что мне приходится просить вас прервать нашу беседу; но непременно приходите завтра; у меня, вероятно, будет, что вам сказать, и я думаю, вы останетесь довольны.
Пока отец Авриль выходил в гостиную, он сидел, подперши лоб рукой; затем поднял голову:
— Попросите.
Лафкадио вошел в комнату с поднятым челом, с мужественной уверенностью; подойдя к старику, он молча склонился. Так как он дал
— Во-первых, знайте, что Лафкадио де Баральуля не существует, — сказал он, разрывая карточку. — И не откажите предупредить господина Лафкадио Влуики, так как вы с ним близки, что, если он вздумает играть этими табличками, если он не порвет их все, как я рву вот эту (он искрошил ее на мелкие кусочки и бросил их в пустую чашку), я тотчас же дам о нем знать полиции и велю его арестовать как обыкновенного шантажиста. Вы меня поняли?.. А теперь повернитесь к свету, чтобы я мог вас разглядеть.
— Лафкадио Влуики исполнит вашу волю. — Его голос, очень почтительный, слегка дрожал. — Извините его, если он прибег к такому средству, чтобы проникнуть к вам, он был далек от каких бы то ни было бесчестных намерений. Ему бы хотелось убедить вас, что он заслуживает… хотя бы вашего уважения.
— Вы хорошо сложены. Но этот костюм плохо сидит, — продолжал граф, который как бы ничего не слыхал.
— Так, значит, я не ошибся? — произнес Лафкадио, решаясь улыбнуться и покорно давая себя осматривать.
— Слава богу! Он похож на мать, — прошептал старый Баральуль.
Лафкадио подождал, затем, почти шопотом и пристально глядя на графа:
— Если я не буду слишком стараться, неужели мне совершенно запрещено быть похожим также и на…
— Я говорю о внешнем сходстве. Если вы похожи не только на вашу мать, бог не оставит мне времени в этом убедиться.
Тут серый плед соскользнул с его колен на пол.
Лафкадио бросился поднимать и, нагнувшись, почувствовал, как рука старика тихо легла ему на плечо.
— Лафкадио Влуики, — продолжал Жюст-Аженор, когда юноша выпрямился, — мои минуты сочтены; я не стану состязаться с вами в остроумии; это бы меня утомило. Я допускаю, что вы не глупы; мне приятно, что вы не безобразны. Ваша выходка говорит об известной удали, которая вам к лицу; я счел это было за наглость, но ваш голос, ваши манеры меня успокаивают. Об остальном я просил моего сына Жюлиюса меня осведомить; но я вижу, что это не очень меня интересует и что для меня важнее было вас увидеть. Теперь, Лафкадио, выслушайте меня: ни один акт гражданского состояния, ни одна бумага не свидетельствует о вашем происхождении. Я позаботился о том, чтобы вы были лишены возможности искать что бы то ни было по суду. Нет, не уверяйте меня ни в чем, это лишнее; не перебивайте меня. То, что до сегодняшнего дня вы молчали, служит мне порукой, что ваша мать сдержала слово и ничего вам не говорила обо мне. Это хорошо. Я исполню свое обязательство по отношению к ней и докажу вам мою признательность. Через посредство Жюлиюса, моего сына, невзирая на формальные трудности, я передам вам ту долю наследства, которую я обещал вашей матери вам уделить. Другими словами, за счет моей дочери, графини Ги де Сен-При, я увеличу долю моего сына Жюлиюса в той мере, какая допустима по закону, а именно на ту сумму, которую я хочу, при его посредстве, оставить вам. Это составит, я думаю… около сорока тысяч франков годового дохода; у меня
Лафкадио не сел, несмотря на приглашение отца, который увидел, что он шатается; он поборол головокружение и теперь опирался о край стола, на котором стояли чашка и грелки; его поза была чрезвычайно почтительна.
— Теперь скажите: вы, значит, видели сегодня утром моего сына Жюлиюса. Он вам сказал…
— Он ничего, в сущности, не сказал; я догадался.
— Увалень!.. Нет, это я о нем… Вы с ним еще увидитесь?
— Он меня пригласил к себе в секретари.
— Вы согласились?
— Это вам неприятно?
— Нет. Но мне кажется, было бы лучше, чтобы вы… не узнавали друг друга.
— Я тоже так думаю. Но, и не узнавая его, я бы все-таки хотел немного с ним познакомиться.
— Но ведь не намерены же вы, надеюсь, долго занимать это подчиненное положение?
— Нет, только чтобы немного поправить дело.
— А затем что вы собираетесь делать. раз вы теперь богаты?
— Ах, вчера мне почти не на что было поесть; дайте мне время узнать мой аппетит.
В эту минуту Эктор постучал в дверь:
— Господин виконт желает видеть господина графа. Могу я попросить его?
Лицо старика омрачилось; он сидел молча, но, когда Лафкадио вежливо встал, собираясь итти:
— Останьтесь! — воскликнул Жюст-Аженор с такой силой, что молодой человек был покорен; потом, обращаясь к Эктору: — Что же, тем хуже для него! Я же его просил не приходить… Скажи, что я занят, что я ему напишу.
Эктор поклонился и вышел.
Старый граф сидел некоторое время с закрытыми глазами; казалось, он спит, но видно было, как под усами у него шевелятся губы. Наконец, он поднял веки, протянул Лафкадио руку и совсем другим голосом, мягким и словно упавшим:
— Дайте руку, дитя мое. Теперь вы должны меня оставить.
— Я вынужден сделать вам одно признание, — нерешительно произнес Лафкадио. — Чтобы явиться к вам в приличном виде, я истратил все, что у меня было. Если вы мне не поможете, я плохо себе представляю, как я сегодня пообедаю; и уже совсем не представляю себе, как пообедаю завтра… разве только ваш сын…
— Возьмите пока это, — сказал граф, вынимая из ящика стола пятьсот франков. — Ну? Чего же вы ждете?
— И потом я хотел вас спросить… могу ли я надеяться увидеть вас еще раз?
— Признаться, это доставило бы мне большое удовольствие. Но преподобные особы, которые заботятся о моем спасении, поддерживают во мне такое настроение, что своими удовольствиями я поступаюсь. Но благословить вас я хочу теперь же, — и старик раскрыл объятия. Лафкадио не бросился в них, а благоговейно преклонился возле графа и, припав головой к его коленям, рыдая и исходя нежностью от его прикосновения, почувствовал, как тает его сердце, лелеявшее такие суровые решения.
— Дитя мое, дитя мое, — лепетал старик, — я долго заставил вас ждать.