Подземная гроза
Шрифт:
Кнопку нажала пальцем маленькая девочка, дочь главного инженера.
Грохот взрыва длился сорок секунд. Вздыбилась вода кипящей массой, вспучился на поверхность моря гигантский холм в четыреста метров длиной, триста шириной, шестьдесят высотой. Двести семь тысяч кубометров камня взлетели в воз-дух.
На двенадцать часов сократился путь из Атлантического океана в Нью-Йорк.
Вот как умеют управлять теперь непокорными силами взрыва. [1]
НЕЗРИМАЯ
1
Как мы знаем из газет, в нашей стране при строительстве плотин, вскрышных работах и прочем применяются в созидательных целях куда более мощные заряды. (Прим. ред.)
ВРОДЕ БРЕМА
Если собрать в одном месте все мины, какие только существуют на свете, получилась бы странная коллекция: ящики, банки, кастрюли, колпаки, даже палки, иглистые шары, похожие на стальных морских ежей, лоснящиеся стальные рыбы с плавниками и, наконец, совершенно непонятные, ни на что не похожие предметы.
Если изучить их действие, их повадки, то открылась бы такая бездна коварства, какой не встретишь и у самых диких и злобных зверей.
Запутался, скажут, автор. Мы ведь знаем, что мина — это подземный тупик, а в конце заряд пороха. При чем тут кастрюли и палки?
Но дело в том, что минами зовутся разные вещи. Коридор подземный — мина. Самоходный подводный снаряд — тоже мина. Заряд в ящике со взрывателем — опять мина. На земле, под землей, под водою — мины, даже в воздухе мины, те, что пускают из минометов. Словно звери, птицы и рыбы.
Если бы описать все эти мины в книге, их внешность, их устройство, их норов, получилось бы несколько толстых томов, вроде книги Брема про зверей.
Эта глава — несколько страниц из такой «книги».
СМЕРТЕЛЬНАЯ НОТА
Была у одного офицера привычка пальцами барабанить. За столом сидит — по столу барабанит, автомат держит — барабанит по прикладу.
Надоело мне это. Я его спрашиваю:
— Что это у тебя за манера такая? Будто ты музыкант, а не капитан.
— Ты меня извини, — говорит капитан, — только я действительно музыкант. До войны был пианистом. А сейчас ровно год к роялю не притрагивался. Просто истосковался по инструменту.
Оно и понятно. Где его найдешь, рояль, среди деревень, сожженных и разграбленных немцами!
— Год назад, — начал свой рассказ капитан, — случилось со мной происшествие.
Наша часть одной из первых вступила в освобожденный от немцев город. Подбегает ко мне красноармеец и говорит.
— Товарищ капитан! Во Дворце железнодорожников рояль!
Зашагали мы с товарищами в клуб железнодорожников. На захламленной сцене в углу блистает рояль.
— Завтра все начнут приводить в порядок, — сказал
— Погодите, — сказал один лейтенант, — я приподниму крышку. Пусть громче, звучит марш победы.
Крышка взвилась над роялем, словно черное крыло. Золоченое нутро сверкнуло в глубине.
— Да тут целый склад! — вскричал лейтенант. — Посмотрите, где фрицы держали мыло!
Офицеры обступили рояль.
Ровные кирпичики лежали на струнах, желтые, как куски яичного мыла.
«Это тротил, — промелькнуло в мозгу, — это смерть, а не мыло!»
— Выйти всем из помещения! — скомандовал я офицерам. И остался один на один со смертоносным инструментом.
Между струн, в глубине, я нащупал рукой провода, осторожно вынул запалы. Выгрузил на пол шашки и батареи. Теперь беда миновала.
Я перебирал рукой клавиши. Они звучали как следует: до, ре, ми, фа, соль.
Только одна клавиша не звучала. Имя ей было — смерть.
День назад она перестала быть клавишей. Фашисты сделали ее электрической кнопкой, включающей ток в запал. Не певучей нотой «ля» отозвалась бы клавиша, а раскатистым грохотом взрыва.
Дом взлетел бы в воздух. В клочья разметало бы наши тела.
Радость наполнила сердце. Я ударил по клавишам.
Офицеры с веселыми лицами появились в дверях.
Не сыграли мы по вражеским нотам!
МИНЫ-ЛОВУШКИ
Любят фашисты устраивать ловушки.
Лежат посреди дороги карманные часы. Нагнешься, возьмешь их в руки — взрыв.
Позабыт у стены отличный велосипед. Откатишь его — взрыв.
Брошены у обочины пистолет-автомат, коробка консервов. Подберешь их с земли — опять взрыв!
Судили враги по себе. Думали, наши бойцы начнут хватать находки без разбору.
Да не тут-то было. Не падки наши бойцы на фашистские «сюрпризы».
Видел я эти мины.
Взведена в минах внутри сильная пружина. Сдерживает пружину чека — засов с крючком на конце. Тянется от крючка тонкая бечевка, а на конце бечевки — фашистский «сюрприз». Если возьмешь такую приманку, дернешь шнурок, чека-засов высвободит пружину. Пружина сорвется и хлопнет по капсюлю, а капсюль взорвет мину.
Подрывники называют такой капсюль с пружиной механическим взрывателем.
Бесятся фашисты, что не идут наши бойцы на их приманки. Выдумывают «сюрпризы» один другого подлей.
Посадили однажды в сундук кошку. Жалобно мяукает кошка в сундуке.
Тут у человека сердце дрогнет. Станет он открывать сундук. Этого и ждут фашистские мерзавцы. К крышке у них привязана бечевка, а в сундуке, кроме кошки, механический взрыватель и мина. Откроешь крышку — взрыв.
В Белгороде привязывали к бечевкам взрывателей конфеты в расчете на деревенских ребятишек. Но ребята конфет не брали. Они тащили наших саперов за рукав и кричали: