Подземная пирамида

Леринц Ласло Л.

Петер Силади дождался, пока моя сигарета не разгорится, потом приступил к допросу.

– Итак, вы говорите, что вы нам нужны.

– Я постарался привести доказательства.

– Вы предлагаете услуги телохранителя?

– Можно и так сказать.

– А если мы не будем на это претендовать?

– Мне неважно, как вы это назовете.

– Я имею в виду, что мы вообще не претендуем на вашу помощь.

– Я слишком много знаю, чтобы вы отказались.

– Гм. Это верно…Через Киндпера?

– Это так

важно?

– Еще не знаю… Может быть, важно. Как к вам попал мой дневник?

Я на секунду задумался и решил, что будет лучше раскрыть карты. Все равно я смогу целым и невредимым выпутаться из этой истории, только если использую их в своих целях. А для этого мне, пожалуй, придется быть искренним, по меньшей мере, на 99 процентов.

Я раздавил сигарету и подался вперед.

– Послушайте внимательно. Но сначала сядьте, потому что я не люблю, когда у меня стоят над душой. Теперь второе: я делаю вам предложение. Я расскажу вам все, что знаю об этом деле, когда закончу, то я возьму свою шляпу, и вы больше никогда обо мне не услышите.

– Вы можете это сделать хоть сейчас, – сказал Карабинас.

– Может быть, все-таки вы позволите мне сказать? Силади учтиво склонил голову.

– Прошу вас, мистер Нельсон. Раз уж так получилось…

Я снова закурил, потому что чувствовал, что от моих следующих слов зависит все или, по крайней мере, почти все.

– Во-первых, я – частный детектив Сэмюэль Нельсон.

– Кажется, мы это уже слышали, – пробурчал с неприкрытой неприязнью Йеттмар.

– Я занимаюсь этим ремеслом десять лет, и у меня довольно хорошая репутация на другом побережье.

– Представляю себе…

– Именно так, мистер Йеттмар. И меня знают как весьма порядочного человека. Во всяком случае, насколько может быть порядочным частный сыщик.

– То есть, ни насколько, – сказал Осима.

– Ну-ну, зачем же так сгущать краски. В нашем ремесле есть вполне порядочные ребята, если даже это вам трудно себе представить. И не забывайте, мистер Йеттмар, что большинство из нас борется с преступниками. Только мы ведь тоже люди. И конечно, со своими недостатками и страхами.

– Бросьте, а то я, чего доброго, разрыдаюсь, – проворчал грек.

– Как пожелаете… Словом, за прошедшие десять лет мне пришлось распутывать много опасных дел. Не раз моя жизнь висела на волоске. Но мне всегда как-то удавалось выпутываться. И, между прочим, этим я обязан еще и тому, что обходил дальней дорогой мафию. Если я слышал, что в чем-то замешаны кланы, то можете быть уверены, что там вы не найдете Сэмюеля Нельсона. Знаете ли, это было как-то полезнее для здоровья.

– И это вы называете порядочностью?

– Только осторожностью, мистер Карабинас. Если покончить с их деятельностью или хотя бы ограничить ее не может государство, то я не думаю, что почетная миссия сделать

это за него ждет именно Сэмюеля Нельсона. Эту честь я охотно уступлю другим.

– Продолжайте…

– Но в последнее время я был недостаточно осторожен. То ли успехи ударили мне в голову, то ли это минутная слабость – не знаю. Во всяком случае, я перешел кое-кому дорогу. Вам что-нибудь говорит фамилия Джиральдини?

Силади покачал головой, и только японец наморщил лоб.

– Джиральдини? Где-то читал. Какая-то знаменитость на восточном побережье.

– Вот-вот. Только слово «знаменитость» – слабое выражение. Джиральдини – глава одного из крупнейших кланов, у которого власти больше, чем у ФБР. Несколько сотен отчаянных мальчиков готовы выполнить любой его приказ.

– Что-то припоминается.

– Так вот… мне удалось наступить Джиральдини на любимую мозоль.

Впервые за все это время в глазах Силади промелькнуло что-то вроде заинтересованности.

– Как вы это сделали?

– Клянусь, совершенно случайно… по крайней мере, почти случайно. Мне шепнули кое-что на ухо, а я передал это компетентным органам. После этого Джиральдини припаяли несколько лет.

– Всего-то?

– Больше было невозможно. Не было доказательств. Я полагаю, вы теперь узнали эту фигуру?

– Узнал.

– На мое счастье, тот, от кого я получил сведения, умер, не успев наклепать на меня.

– Так в чем дело?

– Вы не знаете Джиральдини. Когда он вышел из-за решетки, то поручил своим людям провести расследование. Тысяча человек работали по этому делу день и ночь. И знаете, каков был результат?

– Неужели они докопались, что вы…?

– Конечно, это было не так просто. У них не было ни одного прямого доказательства, поэтому люди Джиральдини действовали методом исключения. И в конце концов остались три-четыре человека, которые могли передать информацию. Вы знаете, какое у них в этом случае правило?

– Ну, думаю, они должны убрать всех четырех.

– Именно так. Только Джиральдини не стал этого делать. Напротив, он пригласил меня к себе и поручил одно дело.

– Гм.

– Сейчас вы все поймете. Он положил передо мной фотографию: на ней был младенец полутора-двух лет. Затем поручил мне достать малыша хоть из-под земли.

– Младенца?

– Секундочку. Только вот фотографию эту сделали в Санта-Монике двадцать два года назад.

– Боже милостивый) – Джиральдини, конечно, выдал мне страшную историю о своем друге, который попал в тюрьму, о его неверной супруге, о брошенном ребенке и тому подобное.

– И вы, конечно, поверили ему) – Вы меня за дурачка принимаете, мистер Силади? Просто я был вынужден взяться за это дело.

– Иначе они бы вас убрали, да?

– Очевидно. А таким образом я выиграл немного времени.