Подземный лабиринт
Шрифт:
— Кладбище старое. Там почти никто не бывает. Подходы к нему поросли кустарником и крапивой.
— Делать нечего, — пожав плечами, произнесла Рита.
Пробираться действительно было непросто. Игорь шёл впереди, обрубая отцовским охотничьим ножом сросшиеся ветки.
— Закрывай лицо руками, а то поцарапаешься, — предупредил он Риту, — Скоро уже придем.
И в самом деле кустарник стал редеть, и перед ними открылся небольшой пустырь, на котором лежало несколько каменных плит.
— Вот это кладбище, — прячась за большим кустом орешника,
— Я думала, что здесь остались какие-нибудь кресты, ограды.
— Ты что? Какие ограды? Кладбищу, наверное, лет двести, а может, и больше.
— Что сейчас будем делать? — спросила Рита.
— Ты останешься здесь. А я пойду осмотрю кладбище и склон. Он в самом конце.
— Я не хочу здесь оставаться. Пойдём вдвоём.
— Нет, Рита, послушай меня. Вдвоём опасно. Ты будешь наблюдать отсюда.
— Если будет тихо, я позову тебя.
— Хорошо, — согласилась девушка. Игорь отдал пистолет Рите и пошел к кладбищу, оглядываясь по сторонам. Он приседал возле каждой плиты и подолгу что-то рассматривал. Рита сидела «в засаде», прислушиваясь к каждому шороху. Ей казалось, что кто-то невидимый наблюдает за Игорем и в любой момент может появиться страшная, чёрная тень. Но пока всё было тихо.
Игорь скрылся из вида за склоном. Его не было минут тридцать, и девушка уже начала нервничать, высовываясь из своего укрытия. Наконец-то он появился и, присев возле надгробия, стал внимательно что-то рассматривать, затем приподнялся и махнул Рите, чтобы она шла к нему. Рита обрадовалась, ей уже надоело сидеть в кустах. Подбежав к Игорю, она присела рядом.
— Смотри сюда, — Рамзаев указал на плиту.
Выбитый на надгробье ангел смотрел грустными глазами. Рита вздрогнула:
— Что это значит?
— Узнаёшь? — ответил парень вопросом.
— Конечно. Вот откуда срисовал папа!
— Да. Рисунок, который я подобрал на полу в его комнате, и этот — одинаковые. Даже верхнее заостренье крыльев и незаконченность. Как будто время стёрло часть рисунка.
— Значит, отец был где-то здесь.
— Похоже, что так. Ответь мне на один вопрос. Какого цвета куртка была на Владимире Сергеевиче, когда его ранили?
— Спортивная темно-зеленая куртка. Он всегда надевал её, когда ехал искать.
— Ты в этом уверена?
— Абсолютно. А почему ты об этом спрашиваешь?
Игорь достал из кармана кусок темно-зеленой болоньи.
— Вот, — протянул он Рите. — Я нашел это на склоне.
— Это от папиной куртки, — дрогнувшим голосом сказала Рита.
— Похоже, он падал и разорвал ее. Всё происходило где-то здесь. — Игорь посмотрел по сторонам. — Владимира Сергеевича ранили, и он покатился по склону. Это и спасло его. На дереве я видел отметину от пули. По нему стреляли вдогонку. Хотели добить. Потом он, раненый, шёл в направлении шоссе, где его и подобрал водитель грузовика.
— Это ужасно, — обхватив голову ладонями, сказала Рита. — Папу едва не убили!
– Хорошо, что всё так закончилось.
— Игорь, ты молодец. Ты знаешь то, чего не знает
— Просто я люблю читать детективы на ночь, — полушутя ответил парень. — После этого я спокойно засыпаю и почти всегда вижу разгадку преступления.
— По-моему ни Шерлок Холмс, ни Мегрэ, ни Пуаро в твои годы не имели таких успехов.
— Во всяком случае писатели об этом умалчивают. Остается узнать, зачем Владимир Сергеевич перерисовал ангела с плиты? Просто так или же это что-то означает? Постой, на твоей картине…
— Что? Говори!
— Был тоже ангел.
— Да, был.
— Его уничтожили химикатом. Для чего? Думай, думай, Игорь, — сказал парень сам себе, прикладывая ладони к вискам. — Не может быть, что это всё просто так… совпадение.
— Очень много совпадений, чтобы в них не верить. Я согласна с тобой. Что-то скрывается за этим.
— Ладно, на сегодня пока всё, — оглядываясь по сторонам, сказал Игорь. — Слишком долго мы торчим на этом кладбище. Возвращаемся в город.
— Дай блокнот с ручкой. Я быстро срисую ангела.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Убийство в реанимации. — Попытка добить жертву? — Ночная охрана в клинике.
В реанимационном отделении городской больницы было тихо, как и должно быть в таком заведении. Тем более в час ночи. За столом в просторном коридоре сидели две молодые медсестры и о чем-то разговаривали. До утра ещё много времени, нужно же его как-то скоротать. Одна из девушек перелистывала журнал мод, рассматривая осенние модели пальто, и слушала подругу. Наконец она потянулась, откладывая журнал, и сладко зевнула.
— Слушай, Вера. — сказала она, — кажется, всё спокойно. Пойду я полчасика подремлю на кушетке.
— Хорошо, хочешь — иди.
— Если что, позовешь меня.
Девушка встала и пошла по коридору в ординаторскую.
Некто, в чёрном плаще, наблюдавший за медсестрой из-за угла, напрягся. Девушка шла в его сторону. Он не хотел, чтобы его кто-то увидел, тем более узнал. Гулкие шаги отзывались где-то совсем рядом. Мужчина отпрянул назад, прижимаясь к стене. Если бы было можно, в данный момент он бы исчез или провалился сквозь землю. «Чёрт бы вас всех побрал!» — выругался он про себя. Ни чёрт никого не брал, и потому всё оставалось так, как было.
Человек стоял за углом, а девушка-медсестра шла в его сторону. Её шаги, её дыхание сливались со стуком учащённо бившегося сердца. К счастью, девушка не повернула за угол, а пошла прямо в конец коридора. Мужчина выглянул из своего укрытия. Вторая медсестра сидела к нему спиной.
В десятом блоке недалеко от неё лежит редактор газеты «Ракурс» Владимир Маковский. «С этой минуты его жизнь ещё в большей опасности, чем до того выстрела, — со злостью подумал мужчина. — Это хорошо, что осталась одна медсестра. Будет проще». Приподняв воротник плаща, он взял в правую руку трость из красного дерева с серебряным набалдашником и скользнул в коридор.