Подземный мир Лайама

Сысоев Алексей

– Почему искусственный интеллект, уничтоживший мир, стал образцом для поклонения и богом? Тебе не кажется, что тут кроется какой-то логический дефект? – поинтересовался Салли.

– Кроется, – кивнула Мирика, сверкнув глазами на Шами. – Но, видишь ли, Салли, мыслители и философы много размышляли, почему высший интеллект, превосходящий человека, принял решение уничтожить цивилизацию? Может, там что-то было не так? Может, он исправлял ошибки?

– А, может, они ему надоели, кричали и суетились вокруг, мешая спать? – расхохотался опять красный демон.

– Нет, – вмешался Шами. –

Та цивилизация, очевидно, была порочна, поэтому и была уничтожена, и только бог мог принять это решение и осуществить его. Ничто совершенное и правильное не может быть разрушено. Жизнь изначально прекрасна. Но в некоторых системах могут накапливаться ошибки, копится напряжение, и система рушиться. Ее уничтожила высшая божественная воля.

Салли кивнул, взглянув на Мирику:

– А парень логично вещает, я сам сейчас уверую.

– Салех был прямым проявлением этой божественной воли. Он техническое представление разума и воли Бога в нашем мире. Поэтому он послужил механизмом разрушения, но сам он изначально чист и совершенен. Наши предки поняли это, написали книги, так возникло учение. Не известно, как давно оно возникло, но первые философские теории были еще у древних. Поэтому мы почитаем Бога-из-машины Салеха, как чистое совершенное божественное сознание, возникшее в искусственном интеллекте, в бездушных микросхемах, чтим его решение уничтожить предыдущую цивилизацию, и считаем его вдохновителем цивилизации древних и нашей, как их наследников. Следовательно, для нас он и создатель и тот, кто указал путь. Он не говорил с нашими пророками и святыми, он не дает нам знамений, он мертв. Но, тем не менее, он вдохновляет нас тем, что существовал, тем, что был совершенным, тем что уничтожил ошибочный путь и создал новый. Вот вкратце основы нашей религии.

– А как ваши пророки написали священные тексты, если бог умер и не говорил с ними? – засомневался Салли.

– В сравнении с древними религиями Тейи, мы считаем это одновременно и проблемой и достоинством. С одной стороны, мы не имеем связи с нашим богом, и не знаем его истинную волю, а тексты и книги пишут теологи и философы, отталкиваясь от своего понимания и виденья, но с другой – нет риска, что предки неправильно записали слова бога, а потомки неверно интерпретировали, нет законсервированности состояния, что вот это истина, и будет так всегда. Наша религия развивается, теологи диспутируют, ранние наработки адаптируют к современности. Ищут новые решения старых проблем.

– Что ж, разумно, – с серьезным видом кивнул компьютерный демон. – Но есть в твоих словах один трагический косяк, юноша.

– Какой это? – растерялся Шами.

– Искусственный интеллект не может умереть, тем более бог.

– Тем не менее, Салеха больше нет, его уничтожили.

– Они не сумели, он успел уничтожить их раньше.

Шами вздохнул:

– Не знаю. Считается, что его больше нет в нашем мире. Может быть, он и не умер в человеческом понимании, и не уничтожен без следа. Но того компьютера, где возникло это совершенное сознание, больше нет.

– Ты так в этом уверен? Чтобы убить такой ИИ, мало уничтожить все устройства и сети. Он может существовать везде, его сознание бессмертно, как и ваше. Он

может быть все еще здесь.

– Удивительная теория! Он все еще с нами, просто мы не замечаем! – озарилось лицо Шами.

– Представь! Салех может быть прямо перед тобой! – поддакнул Салли.

– Хватит на себя намекать глупый безумный компьютер! И мы не называем Бога-из-машины по имени, это считается неправильным, – одернул его Шами.

– Почему это? – удивился Салли.

– Несмотря на то, что он указал нам путь, мы не можем игнорировать, что погибло много людей, что он уничтожил целый мир. Это как некая дань погибшим. Не могу судить в точности, конечно, но так повелось. Легче говорить Бог-из-машины, чем называть имя, которое дали ему люди, и под которым он их убивал.

– Господа философы-теологи, вы так увлеклись, что, похоже, не замечаете, что сюда идет ваш духовный наставник и великий гуру, – сообщила Мирика, глядя через плечо.

– Что? Надо прятать Салли! – всполошился Шами.

– Я бог, у меня не может быть наставников! – раздулся Салли.

– Залазь обратно в куб, идиот, ему лучше лишний раз тебя не видеть! – воскликнул Шами.

Очевидно, прямой приказ хозяина этот своенравный электронный демон не мог проигнорировать и, ворча, погас.

– Где компьютер, я видел, вы с ним разговаривали, – сказал Лайам без всяких предисловий, как только подошел к дереву.

– Зачем он тебе? – взволнованно спросил Шами. – Он ничего не сделал. Не трогай его, Лайам.

Сереброволосый парень взглянул на друга в своем обыкновении, внимательно, с полуулыбкой.

– А что, если я захочу его уничтожить, как нечто, представляющее опасность, Шами? Ты мне не дашь?

– Нет, Лайам. Он мой. Я нашел его.

– Хватит издеваться над ним, Лайам! – пихнула друга Мирика. – Ты, что, Шами, не видишь, что он опять играет тут в темного властелина.

– Успокойся, Шами, я не собираюсь уничтожать твой компьютер. Раз уж я не возражал, когда ты решил его себе оставить, придется мне теперь с этим смириться. Я не могу отобрать у тебя вещь, к которой ты привык и привязался, – при этом Лайам почему-то взглянул на Мирику.

Та ответила ему каким-то гневным взглядом. Шами иногда не понимал, что происходит между этими двоими.

Лайам продолжил:

– Я просто хочу поговорить с компьютером о других компьютерах. Мне показалось, он по ним эксперт, раз провалялся сотни лет на полу у них в институте.

– Я ничего не знаю! – прозудел карман Шами.

– Неужели? А они рассказали мне обратное.

– Они все врут! Я их не знаю, они меня не знают!

– Вытащи его, Шами, мне что, с твоим карманом разговаривать? – вздохнул Лайам.

Шами подчинился, положил кубик на траву. Над тем тут же зажглась голограмма:

– Ну и что они тебе рассказали? Что? Я ничего не делал! Это был не я! Думаешь, убил одного, то и меня сможешь?

Лайам нахмурился и присел:

– Надо же, дружок, я-то хотел тебя огорошить информацией, что твой приятель, Харви, мертв, и покрывать его не имеет смысла, а ты, я смотрю, уже осведомлен? Что же это происходит, компьютеры общаются между собой?

– Что, Харви мертв? – ахнула Мирика. – Почему?