Подземный мир Лайама
Шрифт:
– Э-э… Он оказался роботом, – развел руками Лайам. – Да вы что, газет не читаете?
– Газет? – спросила Мирика тоном: «Ты что дурак?»
– Не важно. Расскажи мне о Лимерике, мой красноголовый друг.
– Я не могу! – вскричал Салли.
– Почему? – опять нахмурился Лайам.
– Посмотри вверх, вон на ту ветку, видишь, там сидит птица?
Лайам быстро вздернул голову и помрачнел:
– Нда… вижу.
– Они следят за мной. Они сказали, что убьют меня, если я хоть что-то тебе выболтаю.
– Вот же чертовы компьютеры, обыграли меня! Ну что же, один-один, –
Шами тоже взглянул вверх и увидел, что над ними сидит вроде как обычный голубь. Хотя, что делать голубю на дереве?
И он внимательно следил за ними.
– Я забыл, как вы называете этот прибор? – спросил Лайам.
– Ты про мой компьютер? Его зовут Салли, он сам так представился, – ответил Шами.
– Салли? Остроумно. Так вот, Салли… – Лайам наклонился к нему поближе. – А что, если я сам тебя убью, если ты не расскажешь мне про Лимерик?
Компьютерный демон широко улыбнулся:
– Нет, ты этого не сделаешь.
– Почему? – удивился Лайам.
– Ты только что пообещал своему сводному брату меня не трогать, и мне кажется, Лайам, ты из тех, кто держит слово.
Лайам удивлено посмотрел на них с Мирикой:
– А этот компьютер умнее тех, в Лимерике. Я удивлен.
Шами невольно бросил взгляд на голубя, тот, кажется, обеспокоенно заерзал. Если, конечно, голуби могут обеспокоенно ерзать… Неужели это робот? Из Лимерика? Что здесь происходит?
Лайам тем временем с новым интересом рассматривал голограмму красной рожицы с рожками и бормотал себе под нос:
– Ну, конечно, древняя модель, видимо, он совершеннее этих теток, поэтому его не так-то легко облапошить. Где тебя сделали, дружок? Что еще ты умеешь?
– Лайам, не надо, он же чокнутый, – вырвалось у Шами.
– Почему ты так беспокоишься? – спросил Лайам. – Он уже выболтал что-то, из-за чего я, по твоему мнению, захочу отправить его в утиль? Не переживай зря, пока эта электронная штука не пытается добраться до компьютерных сетей города, меня он не беспокоит. Будь хорошим коммуникатором, Салли, и проживешь еще долго на этом свете. – Лайам поднялся: – Что ж, если эта нарисованная голова боится, что его подотрут собратья за разглашение тайн, ничего из него не вытрясти. А всякий раз, когда я просто смотрю на эту штуку, Шами белеет, как в детстве, когда я брал его игрушки для каких-нибудь экспериментов. Я же ни разу ничего не сломал, Шами.
– Ничего я не белею, – поспешил заверить Шами.
– Но мне надо как-то попасть в Лимерик, – сказал Лайам, и посмотрел вверх на голубя. – Дамы. Послушайте, я знаю, у нас не все гладко, но нам необходимо снова поговорить. Горожане обеспокоены, нам нужен какой-то договор, дипломатические отношения.
– Квадратный бог, Лайам, ты что, с птицей разговариваешь? – хлопнула себя по лбу Мирика.
– Тсс, Мирика, это не птица, – прошептал Шами.
– А кто? Его девушка? Он уговаривает голубя на дипломатические отношения!
– Мирика, это робот. Из Лимерика, – шептал Шами, дергая ее за юбку и призывая сесть и не мешать.
– Ро… что?
Голубь тем временем вспорхнул и улетел.
– Он улетел! Это из-за тебя, Мирика! –
– Может, он просто обиделся, что ты называл его «дамы», а? – ехидно поинтересовалась Мирика.
– Читай побольше книг, Мирика, у тебя же есть задатки! Ты за словом в карман не лезешь – глупая девушка бы так не сумела. Твой интеллект нуждается просто в некоторой огранке…
– Ну-ка, отпусти меня, Шами, я сейчас надаю по башке этому нашему новому герою города!
Лайам воззрился на нее:
– Ты что, серьезно, Мирика? Нам же не пятнадцать лет. И я действительно герой города, у меня теперь есть официальная бумага, а мэр финансирует мою экспедицию вниз.
– Что? – опешила Мирика.
Брат рассказал им, как попал с утра на совет безопасности города.
– Меллотракс, ты собрался в него? – раскрыл рот Шами.
– Конечно. И это только начало. Послушайте, – он подошел и усадил их рядом на траву, – об этом еще не знают даже в Штабе, я не успел туда заглянуть. Хранительницы Лимерика послали ко мне вчера птицу с кристаллом.
– Того голубя? – спросила Мирика, за что удостоилась тяжелого взгляда.
– Нет, Мирика. Это была другая птица.
– Ну, я просто уточнила, Лайам!
– Я полночи изучал эти материалы и многое узнал. Из города через Реликтовый Барьер идут два туннеля. Один большой, видимо, для грузовых поездов, и другой поменьше, по нему ходили пассажирские поезда. Когда я был там в детстве, поезда работали, вы понимаете? За Барьер можно попасть.
– Но там же ничего нет, катастрофа… – начала Мирика.
Лайам прервал ее жестом и рассказал все, что узнал.
– Второй Катастрофы не было, Мирика. За Барьером могут быть люди, там могут быть даже сами древние.
– Ничего себе, – прошептала девушка.
– От нас все скрывали двести лет, и начали это еще отцы-основатели.
– Может, была причина, и это было разумно? – сказал Шами, и тут же пожалел об этом, поймав взгляд брата.
– Когда меньшинство утаивает от большинства что-то, это никогда не было разумным. Это какое-то неумение работать с населением и страх. Но страх чего? Чего они боятся? Кажется, не того, что кто-то будет исследовать города древних, а того, что кто-то найдет путь туда, за Барьер. Там что-то, от чего бежали наши предки, и так хотели это забыть, что исказили историю.
– Все, чему нас учили в школе – неправда? – поразилась Мирика.
– Нам с самого начала что-то недоговаривали. Отцы-основатели, что основали Кадолию двести лет назад, вовсе не жили где-то рядом с Материнской Пещерой. Они не потомки живших здесь древних.
– Но почему ты решил, что они пришли из-за Барьера? – возразила Мирика.
– Подумай. Вокруг Материнской Пещеры все облазили, и здесь особо больше негде жить. Гиперполостей такого размера практически нет, в какую сторону не пойди – всюду неблагоприятные для жизни пещеры и пустота. Откуда они пришли, если нигде ничего нет? Только с запада. Через Реликтовый Барьер существовал путь, и они им воспользовались. Возможно, это туннели, что есть в Меллотраксе, ими можно пройти во внешний мир, – сказал Лайам.