Поединок с абвером(Документальная повесть)
Шрифт:
Это известие взволновало гостей. Но Спишек даже не догадывался, почему это господин Марко, поблагодарив за гостеприимство, поспешил отойти ко сну.
Володченко и его помощники оставили пьяного хозяина в спальне и вышли из дома обсудить план действий в новой обстановке. А еще через какой-нибудь час, убедившись, что хозяин безмятежно спит, они уже собрались в заранее намеченном месте. Володченко, осветив фонариком циферблат часов, прошептал:
— Пора.
Шли молча. Впереди Михайлина с командиром, за ними — Свита с толовой миной в портфеле, последним —
— Вот здесь, — остановился он.
— Пошли, только осторожно, — предостерег Володченко.
Трое смельчаков легли на землю и, ощупывая руками узенькую полоску, рядом с которой притаилась смерть, по-пластунски поползли вверх по косогору.
Небольшое, в два десятка метров, расстояние казалось необычайно длинным. Но вот и конец «коридора». Михайлина остался на месте, чтобы обозначить тропинку, а Володченко и Свита подползли к колее. Действовали быстро, спокойно и уверенно. Прошло несколько минут, и мина легла под рельсы…
А еще через несколько минут разведчики уже сидели в укрытии и прислушивались, как где-то далеко в ночной тиши пыхтит паровоз. Поезд приближался к месту, где его ждала страшная сила, затаившаяся под рельсами…
Внезапно раздался оглушительный взрыв. За ним второй, третий… Начали рваться боеприпасы, разнося в щепки вагоны. Скрежет металла, треск дерева слились в адский грохот. Его множило горное эхо.
В отряде Володченко доложил:
— Группа задание выполнила. Уничтожены паровоз и двадцать вагонов с боеприпасами. Вход в туннель завален.
ПОСЛЕДНИЙ РЕЙД
Шел 1945 год — последний год второй мировой войны. Фронт неудержимо катился с востока на запад и с севера на юг. Советская Армия уже освобождала от фашистского ига страны Центральной Европы, но гитлеровцы все еще оказывали ожесточенное сопротивление. Немецкое командование возлагало большие надежды на укрепления в Словакии. Вражеская группировка «Юг», готовясь к контрнаступлению, сосредоточивала свои силы в районе словацких городов Банска-Бистрица, Рожнява, Брезно.
Отряд специального назначения во главе с М. П. Морским, который в это время действовал в районе Банска-Бистрицы и Ружомберока, был вынужден часто передислоцироваться и, чтобы избежать стычек с превосходящими силами противника, все выше поднимался в горы. Вражеские подразделения сосредоточивались вблизи железных и шоссейных дорог. Деятельность отряда ограничивалась, а иногда становилась совсем невозможной. Радиоволны все чаще несли в Центр сообщения о тяжелых боях, о нехватке боеприпасов и продовольствия, о потерях…
Неутешительные радиограммы приходили и от Зины, которая выехала в Германию вслед за «Соколом». Шлезингер отбыл в немецкую столицу согласно приказам из Берлина и Киева. Длительное время он не выходил на встречу со связной, ничего не сообщал о себе. Попытки восстановить связь не давали результатов. Что случилось с «Соколом», куда он пропал — оставалось загадкой.
— Что будем делать с отрядом Морского? — спросил генерала Савченко полковник Сидоров, передавая ему радиограмму, в которой сообщалось:
«После 6-часового боя гитлеровцы захватили и сожгли наш лагерь. Чтобы избежать окружения, пробиваемся по глубокому снегу дальше в скалистые горы».
Генерал задумался. Затем раскрыл лежащую на столе папку и протянул Сидорову полученное из Москвы сообщение:
«Верховное Главнокомандование Красной Армии обязало 2-й и 4-й Украинские фронты разгромить основные силы вражеской группировки „Юг“ и освободить восточную и южную Чехословакию от фашистского ига».
— Так что же будем делать с отрядом Морского? — спросил на этот раз уже генерал.
— На мой взгляд, ему следует идти на соединение с частями Красной Армии. Основное задание он выполнил. С приближением фронта отряд может попасть в еще более тяжелое, а то и безвыходное положение…
— Вот вам и ответ на вопрос.
Вечером Морской получил радиограмму Центра:
«Идите на соединение с Красной Армией. Маршрут выбирайте, исходя из обстановки. О времени и месте перехода линии фронта заблаговременно радируйте для предупреждения командования фронтом».
В штабе началась подготовка к походу на восток. Бобров, который несколько суток искал безопасный путь к фронту, пришел к выводу, что только горные тропинки надежны для перехода. Начальника штаба поддержал комиссар, но требовал произвести предварительную оперативную разведку. Это означало, что кому-то надо первым пройти тяжелым и небезопасным в эту пору горным маршрутом. Первопроходцем вызвался быть один из опытных командиров групп разведки Александр Ларионов.
— А как ваши раны? — спросил у него Морской.
— Уже зажили. Да вы не волнуйтесь, товарищ подполковник, горные пути в восточном направлении мне известны.
На следующий день утром шестеро лыжников отправились в многокилометровый горный поход. Несмотря на опасность, они непрерывно продвигались вперед. В последнюю ночь заночевали на хуторе в нескольких километрах от фронта. Там нашли проводника, который горными тропами уже к утру вывел группу в долину, где находилась советская воинская часть.
Связавшись с командованием подразделения и согласовав план перехода отрядом линии фронта, разведчики тем же путем двинулись назад. Через несколько часов, минуя знакомый хутор, углубились в горы.
Вечерело. Сумерки все больше сгущались. Шестерка, преодолевая усталость, пробиралась косогором. Внезапно в горах послышался громовой грохот. Ларионов понял: снежная лавина — и своевременно укрыл людей под скалой, которая поднималась правее тропинки. Все прижались к каменной стене. Постепенно грохот начал затихать. Когда разведчики вышли из укрытия, они увидели, какая опасность им угрожала: огромные массы снега застряли в чаще леса, сквозь который пролегал их маршрут. Теперь в этом месте горные переходы были закрыты.