Поединок

Сфинкс

— Домой, ребята, а то ведь скоро время обеда.

Джеймс Поттер.

Сколько прошло времени с тех пор, как они пропали? Больше суток. Так много. Но так мало. Столько уже случилось за это время...

Он сидел в кресле своей гостиной и молчал, потому что сил уже не было.

Зачем нужны фотографии? Нет вопроса — кому, потому что Джеймсу это и так было ясно.

Наверное, нужно встать, найти Малфоя, потом пойти в Министерство, как и договаривались...

Или же схватить эту чертову

метлу и посмотреть, что будет...

Если это быстрая смерть — то он бы сейчас от этого не отказался...

Но кто тогда отомстит этому чудовищу?

Малфой, кто же еще?! Если переживет эту изматывающую их игру...

Хотя — пусть пьет это странное зелье, которое подействовало на друга, как Маховик Времени: Джеймсу казалось, что зелье вернуло их в то время, когда они с Малфоем еще не были друзьями...

А если метла — это портал? Возможно, она перенесет его туда, где держат девушек?

Джеймс поднялся и направился к метле, которую он обожал. Неужели теперь она может принести ему вред?

— И не думай,— крепкие пальцы буквально впились в его локоть. Он поднял глаза на Теодика — целитель качал головой.— Не делай глупостей.

Можно было просто вырваться. Можно было заорать. Можно было вытащить палочку — какое Манчилли имеет право его останавливать?! Ведь его жена, его ребенок, его сестра...

Он сник и механически отправился обратно к своему креслу. Наверное, это все зелье, что он выпил, даже не спросив Тео, что это было...

Какая-то апатия, и он не мог от нее избавиться. Он понимал, что слишком устал, но так ничего еще и не сделал. Ни на шаг не приблизился к ним...

Встать. Пойти к Малфою. Пойти в Министерство. Делать хоть что-нибудь...

И эта чертова метла, которая будто предавала его.

И фотографии... Зачем?!

Мерлин, только бы с ними ничего не случилось!

За что? За что в их прошлом они расплачиваются...?

Конечно, это Малфой, но Джеймс давно не отделял себя от друга. Его ошибки всегда были их общими ошибками.

Ведь он почти никогда не останавливал Скорпиуса. Он знал все, но принимал это, как должное.

Когда это случилось? Когда рука Малфоя сотворила им сегодняшнего врага?

Когда они прошли мимо этого...?!

Можно мелочно винить Скорпиуса, но даже сейчас Джеймс понимал: это их общая беда, общая ошибка.

Джеймс закрыл руками пылающее лицо, оперся локтями о колени. Он судорожно вспоминал все то, что было в их прошлом.

Люди. Поступки. Шутки.

Сколько же их было!

За какой момент в их шальной юности расплачиваются сейчас их жены? И разве могли они тогда знать, что за секунды смеха и развлечений, сарказма или злой насмешки они расплатятся сполна — часами страданий, страха, неизвестности.

Часами пылающего в груди

льда страха.

Он сжигал Джеймса изнутри, он холодил кровь, он заставлял сердце то бешено колотиться, то замирать на миг.

Что они сделали за эти вековые сутки?

Они были у Забини. Они были на квартире Скорпиуса и Лили... Уничтоженной вместе с домовиком. Они были в Министерстве. Они были у МакЛаген-Грегори.

Теперь Паркинсон. Министерство. И длинный список тех, кого Малфой задел хоть взглядом.

Очень длинный список.

Кого мог вспомнить Джеймс?

Конечно, Присцилла Забини. И братья Забини. Но это уже было.

Грегори. Но неспособен он. Да и не похоже, что это он.

Лиана, но и ее они уже видели. Вместе с Грегори. Они нашли друг друга. В другое время можно было бы поиронизировать по этому поводу.

Паркинсон. К нему отправился Грегори.

Марк Флинт. А тут что? Да все, что угодно. Они семь лет в одной спальне жили. Но уж слишком тихим он был, незаметным...

Эйвери. Но ведь они друг друга использовали с взаимного согласия.

Эмили Дьюлис. За Фрица, за равнодушие и насмешку. За игру по-слизерински. Но ведь и это давно было. Тут же — Парма Паркинсон.

Кто еще?

Луиза. Что с ней? Где она? Помнит ли еще Скорпиуса, который так долго играл с ней?

Элизабет Грей. У нее есть основание мстить не только Скорпиусу, но и Джеймсу. Но ведь тот поцелуй и так был отомщен...

Линда. Он не помнил ее фамилии. Ну да, она еще в школе хотела отомстить, но не успела. Но ждать столько лет...

Первая девушка Малфоя, Джеймс не знал ее имени, да и Скорпиус, судя по его скромным рассказам, тоже. Но тут-то за что мстить?

Ли... Лизетта, француженка, с которой Малфой был на Рождественском балу...

Мальчишка-первокурсник, которому Малфой нарисовал Темную Метку. Глупость, конечно... Как же его звали? А, Маркус...

Кто мог знать о том, что, убив Донга, можно причинить Скорпиусу боль?

Кто мог уничтожить его квартиру? Уничтожить все, что у того было...

— Фотографии,— прошептал Джеймс, выпрямляясь. Сидевший напротив него дядя Рон, которому Тео в этот момент тоже давал какое-то зелье, с жалостью посмотрел на него.

— Ты не уверен, что они пропали?— спросил Теодик, поворачиваясь к Джеймсу.

— Они пропали здесь. Они уничтожены в квартире Малфоя. Остались... только в доме родителей...— Джеймс поднялся, тут же сбросив сонливость.

Неужели он не ошибается?

И где Альбус?! Глупый мальчишка! Ну, почему Джеймс не нашел времени, чтобы объяснить брату, как глупо убегать из школы? Почему все время смеялся, рассказывая Алу о своих вылазках из Хогвартса?!

Почему он был таким беспечным дураком?!